- Понимаю тебя, Апиций. Я не против. Сайла, поможешь моему другу?

- Почту за честь, о богоподобный! - поклонилась она с подобострастием. Ревную даже. Меня так не восхваляла. Но ревности немного, больше раздражения.

Вообще, обращение «богоподобный» стало нормальным с тех пор, как его четыре Сферы слились в одну полную, появившуюся из-за смерти древнего божества. Даже мессиане используют похожую семантически форму «равный римским богам». То есть не нашему самому-самому, а вот этим всем вашим неправильным.

Только есть нюанс в этой истории: моя-то сфера полна с самого начала. То есть если мириться пепи... то есть богоподобностью, то я его делаю как дитя. Но никто ко мне почему-то так не обращается. Кстати, его будущий сын, тоже дитя, наверное, и мне нос утрёт в этом смысле - его инициировало настоящее божество, а меня - чудовище.

- Раздевайтесь, - приказал я рабам, когда мы вернулись в мою палатку с Сайлой.

Оба моих приобретения смотрели на меня с непониманием, а женщина ещё и дерзко, непокорно.

- Ха-ха! - вырвалось у меня. - Вы кому противитесь, отпрыски червей?! Я могу вас заставить песок жрать, а вы подумаете, что лакомство! А ну, быстро!

Подчинились. Видно, били их достаточно. Судя по всему, сестре доставалось вдвое больше, если оценивать по шрамам.

- Сайла, начни с мальчишки. С ним, вроде, поменьше возни, - подвёл я итог беглому осмотру.

В процессе лечения я пытался понять, как течёт целебная сила, откуда появляется, то есть где хранится. Как растекается по телу, откуда берётся целительский эффект.

Ничего не понял, если честно. Течение чувствую, и довольно легко. А вот остальное - нет.

- Вон на руке рана осталась, - я показал на свежий порез.

- Не могу его исцелить, - покачала головой Сайла.

Парень хотел что-то сказать, но я это вовремя заметил и взял его под контроль:

- Иди выбрось в нужник старые тряпки. И свои, и сестры прихвати. Но сначала оденься в новое. Вон там лежит, - я указал, конечно же, только для виду. Приказ он получил мысленно. - А теперь твоя очередь, - я подозвал второе своё приобретение.

Внимательно осмотрел и обратился к Сайле:

- Можешь икры чуть повыше сделать? А вот тут добавь мускулатуры, - я положил ладонь на ягодицу, от чего рабыня вздрогнула, но и только.

- Нет, господин Апиций. Я только могу восстанавливать, но не изменять.

- «Не изменять», - я повторил конец фразы. - Значит, «господин Апиций»? А раньше Маркусом завала. Ладно, делай своё дело, - я отошёл в сторону, чтобы не мешать. Якобы. Но на самом деле ей уже ничего не помешает: она под контролем.

На удивление, довольно легко поддалась, как обычная смертная или те же мессиане. Мне особо этот контроль и не нужен, просто хотел лучше прочувствовать течение силы, но когда она потекла, то для моего дара оказалась невидимой. Почти как тогда, в подземелье. В пасти чудовищного воплощения древнего бога как-то так было. Пусто. Но в данном случае от этой пустоты не исходило ощущения иномирности, она какая-то земная, что ли. Если можно давать характеристики пустому и несуществующему. Как говорят философы, бытиё есть, а небытия - нет. Но мы-то понимаем, что "ничто" не может исцелять. Это просто я слеп к некоторым сортам силы. Как излучение - греют же инфракрасные лампы, хоть как свет летит мы не видим?

Почему я только сейчас взял под контроль Сайлу? «Господин Апиций» сняло с меня все моральные обязательства. Я как по щелчку пальцев перестал чувствовать какое-либо дружелюбие или сочувствие к этой ирландке. Она не подобна мне. Вжилась в этот дикий мир, а я по-прежнему в нём чужак.

Мог бы, конечно, с лёгкостью стать одним из них, но я сопротивляюсь. Даже не сильно пытаюсь мимикрировать, только на минимальном уровне соблюдаю приличия. Раз боги меня прикрывают, значит, это зачем-то нужно не только мне, но и им.

Со мной-то всё понятно: не хочу терять себя. Я - это не Маркус Габий Апиций. Я - это тот Марк с проседью в волосах, который живёт в моём сне. Я и сам не знал, что выгляжу как в прошлой жизни. Мне Домициан рассказал.

А вот с тем, зачем это нужно богам, у меня даже нет идей.

- Так. А теперь спать, - я сам не понял, зачем продублировал приказ рабыне словами. Слушать-то его некому.

Я достал кинжал, названный "экспертом" подделкой, и положил перед Сайлой. Сам развернул тряпку, в которую он был завёрнут.

Рана на руке парня не зажила, так что никакой это не простой кинжал. Уверен, что торговец на нём решил попробовать «подарок» мне. Сайла залечила всё, кроме волшебного ранения.

«Вливай в кинжал силу», - распорядился я мысленно.

- Это бессмысленно. Она уходит в бездну, - ответила мне Сайла не своим голосом. По тембру-то это она, нет сомнений, а вот интонация особенная. Очень особенная.

Я, честно говоря, испугался: люди под моим контролем не могут разговаривать! Особенно по своей инициативе.

- Сомнус? - рискнул предположить я.

- Братец как всегда спит в своей уютной пещере, - ответил Морс. Ну, я так думаю. Кто ещё из братьев Сомнуса может со мной разговаривать?

Тем более на русском. Это было бы крайне странно, если Сайла в прошлой жизни им владела на таком уровне. В прямой разговор с богом мне поверить легче.

Есть небольшой акцент, но это из-за того, что каждый язык развивает разные мышцы, участвующие в процессе произнесения слов. Естественно, что у нас они неправильно развиты. Говоря «у нас» я имею ввиду не только бывшую Ирландку, но и себя, говорившего столько лет на латыни.

- Приветствую, покровитель, - я припал на одно колено и склонил голову перед богом. Хотя, со стороны это. наверное, смотрелось будто рыцарь склонился перед дамой. То есть Сайлой.

- Оставь церемонии. Пока на нас не обратили внимание, делай как я говорю, если хочешь пробудить кинжал.

- Хочу, - подтвердил я, не поднимая головы. - Только я не уверен, что он "спит". Рана от него у моего раба не зажила.

- Верно. Он не спит, а мёртв! Потерял хозяина, снова стал обезличенной заготовкой. Да, ты верно понял: та кровь мальчишки призвала меня. Не без твоей помощи, конечно. И этой девочки. Многие обстоятельства сошлись в это время и