Арьяна замолчала, больше не зная, что сказать. Слова выплеснулись из нее, оставив горькую пустоту в душе. Но Ирвин лишь понимающе кивнул и улыбнулся так, словно хотел приободрить ее.

— Договорились! — ответил он. — Признаться, я никогда ни за кем не ухаживал, как-то не довелось… так что не смейся, если что-то не получится сразу.

— Не буду, — сказала Арьяна. Впервые за все дни в Хармиране ей сделалось легче — по-настоящему легче. Эпидемия была позади, начиналась новая жизнь, и от них с Ирвином зависело, насколько счастливой она будет.

Они ведь оба сделают все, что смогут.

— Но сегодня нам все-таки придется поцеловаться на балу, — добавил полукнязь. — Таков обычай.

* * *

Что ж, его истинная пара была гордой и стойкой — Ирвин решил, что так даже интереснее. Выходя с Арьяной из дома, он чувствовал, как вступает на неизведанную тропу, которая приведет его в земли, полные удивительных тайн и открытий.

Ирвину не приходилось за кем-то ухаживать: несмотря на его происхождение, в Хармиране не было таких смелых девушек, которые отважились бы завести отношения с непредсказуемым безумцем, способным принять звериный облик. Он понимал, что принцессу мало чем можно поразить — во дворце своего отца она успела увидеть самые необычные вещи и привыкнуть к ним.

Это было сложной задачей — а Ирвин как раз любил такие задачи. С ними было интереснее.

Мобиль привез их к княжескому дворцу как раз в тот момент, когда над его крышей распустились первые тропические цветы салютов. Парк был полон гуляющих, шипучее южное лилось рекой, большой оркестр играл торжественные мелодии — чума была побеждена, Хармиран ликовал. Арьяна смотрела по сторонам с искренним интересом — новоиспеченной младшей княгине хармиранской будто бы нравилось все, что она видела: и статуи возле входа во дворец, и танцоры в пестрых карнавальных костюмах, которые извивались в золотых клетках, словно экзотические животные, и поклоны и улыбки гостей.

— Я вижу, ты хочешь полюбить свой новый дом, — отметил Ирвин, когда они вошли во дворец и поднялись по лестнице к Залу семи владык: после гуляний в парке здесь соберутся все гости и начнется бал и пир. Пока в зале были только слуги, которые поправляли ленты и скатерти, оттирали последние, уже невидимые пятнышки с мебели и расставляли на столах тарелки из белоснежного хойнского фарфора, фруктовницы, наполненные свежайшими фруктами — скоро сады, в которых они сорваны, перейдут во владения варанданского короля — бесчисленные бутылки. Церемониймейстер в центре зала что-то подсчитывал, хмурясь и глядя на луковку карманных часов в ладони.

Арьяна посмотрела на Ирвина так, словно он сказал, не подумав.

— Конечно. Как может быть иначе? Я теперь хармиранская княгиня. Это мой долг — все знать о моей стране.

Ирвин не сдержался — вопросительно поднял бровь.

— Это и правда удивительно, — произнес он. — Знаешь, моя тетка была замужем за левернинским принцем. Тот считал себя много выше всех нас по праву рождения и называл Хармиран кучкой грязных камней.

Арьяна усмехнулась с нескрываемым презрением.

— Вот же глупец! И что с ним было потом?

— Напился и выпал из окна. Ходят слухи, что ему в этом помог кто-то из собутыльников, — ответил Ирвин. Он снова предложил Арьяне руку, девушка оперлась на нее, и так они пошли в соседний зал, небольшой и уютный. На его стенах не было свободного места от картин. Когда-то Ирвин любил сидеть здесь, рассматривая нарисованные баталии, причудливых животных, портреты людей, чьи имена уже никто не мог вспомнить. Обычно это место использовалось для отдыха князя, княгини и их ближайших друзей во время бала: здесь уже был накрыт маленький стол с вином и сладостями.

— Я знаю это место, — вдруг сказала Арьяна, указав на одно из полотен. — Это вид на гору Алькавендо. Мы с мамой там отдыхали однажды, я тогда впервые увидела гранд-адмирала Рабана Оллера…

Она осеклась — должно быть, ей никогда не приходилось вот так вспоминать о своем настоящем отце. Ирвин опустился на диван, вытянул ноги и спросил:

— Он любит вас? Тебя и твою мать-королеву?

Арьяна кивнула. Подошла к окну и какое-то время смотрела в парк, на играющий оркестр. Скоро гулянье подойдет к концу, гости поднимутся в Зал семи владык, и только после этого к ним выйдет князь Киган и начнется праздник.

— Очень, — негромко ответила Арьяна. — Мне присылают подарки на именины и новый год, и там всегда есть темно-синяя коробка. Она никогда не подписана, но я знаю, что это от него. Темно-синий — цвет дома Оллер. И он всегда дарит то, что мне по-настоящему нужно. Однажды прислал Большую медицинскую энциклопедию.

— Да, это настоящее сокровище, — согласился Ирвин. Сейчас, разговаривая с Арьяной о ее отце, он хотел верить, что с каждой минутой становится с ней ближе. — Вы с ним разговариваете? Переписываетесь?

Девушка отрицательно качнула головой.

— Его величество сказал, что если гранд-адмирал напишет мне хоть слово, то его повесят за государственную измену. И со мной не будут церемониться.

Ирвин усмехнулся. Удивительно, что король Якоб не приказал поставить виселицу сразу, как только узнал о связи своей жены и Рабана Оллера. Должно быть, понимал, что тогда его в открытую станут называть рогоносцем. Или Рабан Оллер был редким человеком, вроде канцлера Лотара, без которого государству не обойтись.

— Ну теперь король Якоб не имеет над тобой власти, — произнес Ирвин. — Если хочешь, то напиши гранд-адмиралу, расскажи, как твои дела. Он может даже приехать к нам в гости, если вы оба этого захотите.

Арьяна посмотрела на него так, словно по-настоящему увидела только сейчас. Она побледнела — Ирвин даже испугался, что предложил ей нечто невозможное. Потом эта пугающая бледность отступила, Арьяна улыбнулась и ответила:

— Не думала, что ты это предложишь. Вернее, нет… не думала, что вообще такое можно предложить. Я… — она сжала губы в нить и зажмурилась, словно сдерживала слезы. — Спасибо тебе. Я ему напишу.

— Вот и замечательно, — Ирвин поднялся, обнял свою жену и она не вздрогнула, пытаясь разорвать объятие: просто замерла в его руках, словно пойманный зверек, который понял, что ему больше никуда не нужно бежать, и снова сказала:

— Спасибо.

* * *

Они вышли в зал после того, как по дворцу раскатился мелодичный звон, и, оказавшись среди людей, Арьяна на какое-то мгновение испугалась, представив, что провалилась в прошлое и оказалась дома. Все было так же, как и в Варандане: изысканные дамы, похожие на райских птичек