Я смотрела на него, сидящего на пассажирском сиденье, его бедра едва соприкасались, а ремень безопасности висел на щуплом теле, все равно что на пустующем месте. Он был похож на смерть.

– Фин? Ты сегодня ел?

Молчание.

– А воду пил?

– Угу.

– Тебя куда-нибудь подбросить?

Он ничего не ответил.

Нянчиться с кем-то – отрадно. Даже сквозь налет суицидальной жалости к себе пробивался тот голос, который я включала с дочками:

– Так, Фин. Хочешь съездить познакомиться с моим приятелем Адамом? Устроим этакую поездку в Форт-Уильям и обратно? – Он вроде бы кивнул. Наверняка и не скажешь. – Отлично. Съездим туда, посмотрим достопримечательности. Как думаешь? – Он промолчал. Мне следовало это заметить. – Ну вот и славно, поехали.

Я вела машину, жизнь разлетелась вдребезги, нашла себе, кого опекать, нога так и ноет – все прекрасно, вот только уголок разума один остался не занят. Я вспомнила про Хэмиша, и во мне опять забурлили былые недобрые чувства.

Оставаться с этими чувствами наедине было невыносимо.

И когда мы встали на светофоре, я достала телефон и нажала на «плей».

15

Серия 3: Проклятие

В этой серии я приведу краткую биографию Даны, чтобы объяснить, откуда про нее пошли слухи о привидениях.

Моряки суеверны. Они во всем искали пророчества, опираясь на знамения и закономерности прошлого. Их можно понять: море опасно и непредсказуемо. Суеверия дают иллюзию контроля. У Даны уже на первых порах сложилась дурная репутация.

Собирая информацию для подкаста, мы задумались, вдруг в этом есть доля правды. Никто из нас не знал легенд о других частных яхтах, но, может быть, такие происшествия не редкость среди эксцентричных владельцев. Мы изучили этот вопрос, и, по сравнению с другими яхтами-ровесницами, Дана доставалась людям, среди которых очень многие встретили страшный конец. Было ли на ней проклятие? Или это просто роскошная яхта и многие оспаривали право владения ею, а потому приобретали ее люди, склонные к авантюрам?

В эксплуатацию ее в 1929 году ввел Гарольд Дж. Вебб из Нью-Йорка.

Ходить под парусом Вебб научился еще ребенком, на побережье графства Мейо в Ирландии. Он без гроша в кармане переехал в Нью-Йорк четырнадцатилетним мальчишкой, сошелся с Оуни Муди и сколотил состояние на запрете приобретения предметов роскоши. Он купил особняк, завел добрую католичку-жену из почтенной бостонской семьи, накупил машин, лошадей, костюмов и приобрел новехонькую яхту.

Дана считалась шедевром своего времени. На ней стояло два электрогенератора, имелись центральное отопление и электрический холодильный отсек. Но до вступления во владение Вебб не дожил. Всего за три дня он лишился состояния из-за обвала акций во время краха Уолл-стрит. На четвертый день он снял в Балтиморском отеле президентские апартаменты. Там он сел за письменный стол, спиной к трем арочным окнам, набросал коротенькую записку и пустил пулю себе в висок.

Вот только рука дрогнула.

Он использовал старинный «дерринджер» 32-го калибра, крохотный пистолет с рукояткой в форме почки. Он протянул еще восемь месяцев без челюсти, немой, прикованный к постели, мучаясь адскими болями, под опекой безучастной жены.

Сохранилось интервью с Даной Вебб, записанное в 1950-х годах на пленочную кассету, но качество сильно хромает. Скоро я поставлю небольшой отрывок, но что еще важно: с ее слов, она поддерживала в муже жизнь тем, что кормила из стеклянной пипетки. Старалась удержать его как можно дольше. Сделала это своей «миссией». Они оба были католики, а самоубийство – смертный грех. Это было меньшее, что она могла сделать для ближнего своего, даже если человек был не из приятных. Вот выдержки из интервью. Прошу прощения за качество.

Запись потрескивала, звук был какой-то приглушенный и скрипучий, а голос Даны Вебб – по-старушечьи надрывный и захлебывающийся. Ее бостонский акцент звучал пародией на Кеннеди.

– Нет! – воскликнула она в ответ на вопрос, который пробубнили мимо микрофона. – Нет! Мистер Вебб хорошим человеком НЕ БЫЛ. Как ни посмотри, он был той еще сволочью – да простит Господь злословие об умерших. Упокой.

Господь. Его. ДУШУ. – Из нее как будто выбивали это благословение.

В конечном счете яхта перешла во владение банка в уплату кредитов. После чего банк прогорел. За то, кому теперь достанется Дана, шла долгая тяжба, и все об этом знали, так что дивная яхта томилась на верфи, дожидаясь, кто рискнет на нее посягнуть.

Дана сменила целую вереницу владельцев, семерых за шесть лет, каждый из которых пытался извлечь из нее выгоду и потерпел неудачу. Ее приобрела семья парижан, которые пару лет благополучно проводили там семейный отпуск и ходили в круизы. В 1939 году ее отправили зимовать на Бермуды. Никто за ней так и не вернулся. Семья французов сгинула во время освобождения Парижа. К 1946 году Дану конфисковали за неуплату портовых сборов. Потом яхта перешла правительству Дании и служила в долгих морских путешествиях наркологической клиникой, но техобслуживание обходилось слишком дорого.

В конце концов ее купил польский миллионер и плейбой Андрис Ларкос, и тут начался самый темный период в истории яхты.

Ларкос спустил целое состояние на косметический ремонт. Он устраивал на борту шикарные вечеринки, развешивал в гостиной бесценные шедевры искусства, подавал кокаин в чаше для пунша. Но это когда оставался один со своими друзьями. С приездом пятерых детей и жены в ежегодный отпуск он все расчищал.

Известность Дане принесли события, случившиеся 7 июля 1976 года, и так уж совпало, что в тот же день того же месяца спустя сорок лет она затонет с Паркерами на борту. Итак, Дана стояла на пристани Крита в сезон изнуряющей аномальной жары. В каютах была невыносимая духота, поэтому на верхнюю палубу вынесли раскладушки. Все пятеро сыновей Ларкосов тихо спали рядом со своими нянечками. На палубе колыхались волны белых простыней.

Той ночью, в четыре пятнадцать одну из нянечек разбудил низкий вибрирующий стук по корпусу яхты. Ритмичный звук. Тум. Тум. Тум. Тум.

Как будто что-то билось о борт. Она откинула простыню и поплелась к парапету. Один из мальчиков лежал, свесившись через борт, головой в воде. И бился в набегающих волнах о бортик. Тум. Тум.

Мальчику было семь. Жуткий несчастный случай. Его мать, Анжелика Ларкос, никогда не отличалась устойчивой психикой, но после этого окончательно вышла из строя. Она пыталась перерезать себе горло, и ее определили в лечебницу. В диагнозе ей прописали «шизотипическое расстройство» и продержали в лечебнице