— В зоопалк?? — услышав заветное слово, едва ли не подпрыгивает Тим и смотрит на меня своими большими глазенками.

— Да. Но только пообещай, что будешь хорошо себя вести и слушаться тетю Лену.

— Да! Да! А ты поедешь?

— Потом. Потом мы с тобой сходим еще раз туда вдвоем, ладно?

— И папа? — спрашивает Тимур. И снова этот проникновенный детский взгляд, от которого сердце переворачивается.

— И папа, — выдыхаю тихо.

Лена уводит Тиму на улицу, и Егор, дождавшись, когда за ними закроется дверь, с показным осуждением качает головой.

— Ай-яй, как не стыдно врать ребенку про отца.

Сжимаю руки в кулаки, чтобы хоть как-то унять снова всколыхнувшееся внутри желание вцепиться ногтями в его лицо. Не знаю, действительно ли этот человек кого-то калечил или убивал, но Егор казался хладнокровным отморозком. Это сквозило в его чертах, повадках, даже интонации. Он вел себя вроде бы спокойно, но, когда он рядом, тело поневоле постоянно находится в напряжении. Словно подсознательно ты постоянно ожидаешь, что он внезапно нападет.

Эта безнаказанность, наглость, беспринципность делали из него идеальную машину для Клима. Безжалостную, не сострадающую, не чувствующую за собой вины. Даже Лютый, хоть и был всегда подчеркнуто холоден и суров, никогда не казался таким… бездушным. И уж точно не стал бы никогда использовать ребенка для своих целей.

— Что тебе нужно? — спрашиваю сурово, когда Лена выходит с Тимуром на улицу.

— Ну, во-первых, поболтать пришел, — хмыкает Егор лениво.

— О чем?

— Напомнить хочу, вдруг забыла. Если попробуешь хотя бы намекнуть кому-то о том, что происходит, тем более Лютому — горько пожалеешь.

— Я слышала все эти угрозы тысячу раз. Думаешь, я дура и не понимаю, что в таком случае будет? Или ты переживаешь за свою шкуру, если я проболтаюсь?

Егор ухмыляется.

— Мне ничего не угрожает, в отличие от тебя.

— Ошибаешься.

— Да? — вскидывает брови Егор и склоняет голову слегка набок, с интересом разглядывая меня, — И что же угрожает мне?

— Я, — заявляю коротко и без тени шутки добавляю, — Если с Тимуром что-то случится, мне терять будет нечего. Клянусь, я расквитаюсь и с тобой, и с Климом, чего бы мне это ни стоило.

— Кажется, день назад я тебя все же слабо приложил. Надо было посильнее, глядишь, мозги бы включились и за языком бы стала следить, — цокает насмешливо языком Егор, с наигранным осуждением качая головой.

Я молча буравлю его взглядом. Что-то доказывать этому головорезу не собираюсь, тем более его вряд ли чем-то можно запугать. А я и не пугала. Просто факт констатировала.

Егор тем временем огибает меня и с интересом осматривает обстановку.

— Миленько, — отвешивает он комплимент.

Я пропускаю его нелепую попытку поддержать «нормальный» разговор мимо ушей. Потому что сейчас меня волнует совсем другое. Уж он, как верный цепной пес Клима точно должен знать, куда внезапно исчез мой муж. Хоть наша встреча позавчера и была короткой, я успела заметить, что Корнеев по-особому относится к Егору. Доверяет, как минимум. А раз доверяет, то точно поручает ему разгребать все самые скверные дела. Иначе его бы сейчас здесь не было.

— Где Демид? — требовательно спрашиваю я.

— Этого я не знаю, — пожимает плечами мужчина, но на его губах появляется издевательская усмешка. Сердце неприятно екает, но я шагаю следом за ним, не прекращая давить дальше:

— Ты лжешь. Ты точно знаешь, где он.

— Знаю-не знаю, какая разница? — раздраженно морщится Егор, словно я достаю его с какой-то глупостью, — Ты все равно ему, считай, не жена, так что не строй из себя сердобольную дурочку.

— Где он?

— Какая ты надоедливая и негостеприимная, — кривится мужчина.

— Я тебя сюда не приглашала, так что либо говори, зачем пришел, либо выметайся отсюда.

— Мне нужны кое-какие документы из сейфа Демида.

— Какие? — спрашиваю хмуро.

— Не твое собачье дело, — скалится Егор.

Сжимаю крепче челюсть, чтобы сдержаться и не ответить резко. Он недавно уже показал, что будет, если ему надерзить.

— Я не знаю кода от сейфа, — стараюсь говорить максимально нейтральным голосом, хотя внутри все бурлит от ненависти и бессилия. Я понятия не имею, где мой муж и что с ним, никто не говорит, что произошло, и у меня такое ощущение, будто все в курсе, кроме меня!

— Я знаю, — коротко бросает Егор и направляется к лестнице.

Наверное, выстрел в воздух сейчас звучал бы не так оглушительно, как прозвучали эти слова. Непослушными пальцами до боли сжимаю кожу на руке. Не может быть, Демид никогда бы не сказал этот код добровольно. Его даже я не знала, с чего бы его сообщать кому-то чужому? Тем более человеку Клима? Неужели из него выбили код силой? Или…

Или это какая-то странная игра, в которой Демид играет не на моей стороне. Поэтому так внезапно исчез, поэтому Татьяну Сергеевну с Тимуром так быстро нашли. И поэтому Егор знает код. Просто Рокотов сам его сообщил.

Нет! Я мотаю головой, отгоняя дурацкие мысли. Этого быть не может. Я же видела глаза Демида, когда мы разговаривали в последний раз. Он бы не стал меня предавать так подло. Ладно я… Но Тимура бы точно не стал.

Задумавшись, не сразу замечаю, что Егора в гостиной больше нет и, опомнившись, бросаюсь по лестнице наверх. Ему особое приглашение и не нужно, этот головорез уже на второй этаж успел подняться и, судя по звуку шагов, направлялся точно к кабинету Демида. Это при том, что Егор здесь был впервые! Во всяком случае, ни до отъезда за границу, ни после приезда я его здесь не встречала.

Останавливаюсь на пороге кабинета Рокотова в легкой прострации. Потому что не знаю, как реагировать на происходящее. Егор уже успел открыть сейф и сейчас быстро просматривал папки с важными бумагами. Пистолет он не тронул, несколько пачек денег тоже, а вот пару флешек сунул в карман.

— Это я забираю. Изучу на досуге, — сухо произносит он, складывая в стопку папки.

— Это документы как-то связаны с бизнесом Демида? — спрашиваю тихо.

— Естественно. Напрямую, — ухмыляется Егор.

Сглатываю и опускаю глаза. Рокотов упоминал, что с Климом они партнеры. Если они и в сговоре, то все эти бумаги забирать ни к чему. Если, конечно, он жив. А если нет, то… тогда их действительно стоит забрать.

Егор проходит мимо меня, не сказав ни слова. Лишь у лестницы оборачивается.

— Ты все уяснила, надеюсь? Повторять не надо, что язык лучше за зубами держать?

— Не надо, — отзываюсь эхом, не в силах обернуться.

Когда Егор уходит, на ватных ногах бреду в свою спальню. Открываю страницу телефонного справочника в интернете и на мгновение зажмуриваюсь, пытаясь собраться с духом.