или иной улице. Для таких процессий строят большого дракона длиной тридцать или более футов из бамбуковых палок и ткани. Такой дракон выглядит гротескным со своими голубыми с золотом глазами, серебряными рогами, которые по размерам больше рогов быков и украшены красными кисточками, с длинной зеленой бородой, большой открытой пастью и красным языком. Все это сооружение носит группа мужчин – каждый с палкой в руке, поддерживающей одну из частей дракона. Туловище этого чуда освещают множество свечей, закрепленных во всех местах на длинном теле. Животное следует за украшенным орнаментом солнечным шаром – большим текстильным шаром, символизирующим солнце, за которым охотится дракон, несущий дождь – символ туч. Процессия производит еще более сильное впечатление, когда участники действуют согласованно и двигаются так, чтобы создать иллюзию настоящего извивающегося ползущего дракона. В некоторых уголках Китая это оказывается опасной задачей: зрители открывают огонь по дракону, кидая маленькие примитивные снаряды – бамбуковые палочки, заполненные порохом и железной стружкой. В конце концов дракона сжигают, несмотря на изобретательность и ловкость актеров, которые «контратакуют», бросаясь на толпу, и в то же время стараются избежать попадания в себя снарядов.

Праздник фонарей имеет почтенную историю в Китае – свыше тысячи лет. Мы не знаем, как возникла эта церемония, но определенно можно сказать, что она связана с плодородием. Многие мелкие детали там и сям, особенно в форме фонарей, доказывают это, вне всяких сомнений, даже если не брать дракона, несущего дождь. В китайских текстах нет четкого объяснения, но народное предание рассказывает, почему отмечается этот праздник. Для крестьян в деревне Чекьян этот праздник носит патриотический характер; он возник в 1368 году или незадолго до этой даты.

«В последние годы Монгольской династии было много волнений и беспорядков в стране. Все патриотично настроенные люди хотели изгнать из страны монголов, поэтому то тут, то там мужчины начали объединяться в небольшие армии, но в народе, который твердо верил в лояльность правителю, такие движения почти не встречали одобрения и поэтому никогда не имели успеха.

Так же обстояли дела и с движением, возглавляемым Чжу Юаньчжаном, будущим императором. Но однажды в страну пришла чума. Умерло несметное число людей, и никто не знал средства от этой болезни. Каким-то образом Чжу удалось найти лекарство, и под личиной монаха-даосиста он стал ходить по стране и продавать его. Все его покупали и выздоравливали, и таким образом имя Чжу стало известно по всей стране.

Через некоторое время он снова начал ходить по стране и продавать лекарство. И все спрашивали его, почему он продает лекарство, ведь чумы уже нет. Он отвечал лишь: „Скоро начнется другой мор, который будет еще хуже прежнего“. Люди пугались и покупали его лекарство во второй раз. Теперь он говорил им, что это новое лекарство – совсем другое, его надо было применять еще до того, как человек заболеет. Коробку с лекарством следовало открыть на пятнадцатый день первого месяца года и принимать его каждый день.

После того как распродал все лекарство, Чжу вернулся к своей тайной армии, прятавшейся в горах.

Так как люди поверили в то, что сказал им Чжу, они открыли коробки с лекарством на пятнадцатый день первого месяца года и с удивлением обнаружили, что в них нет лекарства, а лежит лишь листочек красной бумаги, на котором написано: „Сегодня ночью монголы должны быть убиты. Поднимайтесь все вместе и нападайте на них“. Так как люди ненавидели монголов, они взяли в руки оружие и подняли восстание, когда на их город спустилась ночь. Чжу уже был на месте со своим отрядом бойцов, и им удалось изгнать монголов из страны».

Фонари и весь сам праздник тогда стали не чем иным, как церемонией и днем памяти об освобождении. История не подтверждает этот рассказ, но он типичен для ряда появившихся народных сказаний, связанных с подъемом национального сознания в Китае в последние десятилетия правления Маньчжурской династии (1644–1911). Сопротивление иностранным маньчжурским правителям невозможно было выражать открыто, и поэтому в народных сказаниях оно было направлено против монголов XIV века.

Эти красочные и веселые ночи праздника фонарей под луной, которая сияет ярче, чем все фонари, вместе взятые, завершают новогодние празднества почти после более месяца церемоний, процессий, спектаклей и торжеств. Таким образом китайцы проходят цикл очищения, который начинается с изгнания всех злых духов и продолжается приготовлениями к тому, чтобы принимать и приглашать благоприятные предзнаменования и духовные силы грядущего года на реальный праздник сначала в его строгой семейной церемониальной форме, а затем в более свободной форме народных увеселений на улицах и рыночных площадях. Перед нашими глазами проходит яркая картина Китая, связанного традициями и формами, строгими правилами и ценностями, но пышущая жизнью в рамках этих ограничений, – картина Китая, который ушел навсегда, чтобы не вернуться, Китая, который, подобно еще не до конца выросшему юноше, смотрит вокруг в поисках пути, который он хочет избрать.

Глава 2

Фестиваль лодок-драконов

Лодочные гонки

Закончилась весна; началось лето, и мучительная жара чередуется с потоками дождей. Белый слой плесени покрывает обувь, поставленную в угол всего вчера; серые пятна влаги выступают на стенах; роскошная зелень покрывает сад за ночь. Жизнь в перенаселенных городах с их узкими улицами становится почти невыносимой. Ночью трудно получить освежающий сон, так как температура остается без изменений и прохладный бриз не залетает в комнату. Люди избегают движений и работают как можно меньше; они находятся в полусонном состоянии в дневную жару и делают то, что совершенно необходимо и нельзя отложить, в ранние утренние часы или поздно вечером пытаются укрыться в горах и на озерах.

Не одно только физическое воздействие жары и влаги тяжко нависает над людьми; есть нечто, не поддающееся определению и описанию, что угнетает каждого. Это чувство беспомощности перед силами природы, ощущение того, что тебя окружают враги, спрятавшиеся в темных тенях чрезмерно разросшейся зелени. Или знание того, что такой буйный рост неизбежно влечет за собой угасание, которое принесут с собой осень и зима. Китайская философия с ее вечным дуализмом инь – женской силой и ян – мужской силы, которые постоянно борются между собой, хоть и связаны воедино, всегда подчеркивала мысль о том, что переизбыток силы или власти сам по себе ведет к упадку и движению вспять. За чрезмерным светом скрыта тьма, а за полной энергии жизнью – смерть. Именно