и мясоедный – 18 января (на 24-й день после христианского праздника Рождества Христова). Кроме циничных деяний, на первом шабаше бывает свальное купанье ведьм и чертей в молоке, которое та и другая ведьма успели к этому времени отнять от чужих коров, а на втором скоп нечистиков приносит дикую жертву – закалывается младенец, иногда извлеченный из материнской утробы, и при неистовых криках радости съедается участниками шабаша. Здесь же происходит посвящение новичков в тайны ведьмачества, снимаются отчеты, делаются расправы с виновными и ведутся нескончаемые бесовские танцы, при которых пары пляшут, приложив спину к спине. Случается, что иная ведьма или ведьмак больше не возвращается с шабаша или возвращается с каким-нибудь органическим повреждением: очевидно, такой демоноподобник подвергся бесовской расправе.

Хотя ведьмаки и ведьмы слишком близки по физическому и духовному складу, между ними нет иных отношений, кроме враждебных; зато ведьмы неизбежно состоят в сожительстве с вольными, повсюдными[50] нечистиками, от которых имеют даже детей. Как самая связь, так и плоды ее носят характер едва выразимого цинизма: между прочим, ведьмы сжирают таких своих детей, угощая поджаренным мясом их и сожителей. Вредя обыкновенным людям всеми доступными средствами и с разных сторон, ведьмы и ведьмаки имеют силу превращать их в разные предметы. Так, иной внезапно и неожиданно для себя очутится медведем, волком, ястребом, другой – вороною, свиньею, кошкою, мышью и прочее. По этим превращениям можно предугадать, какого пола был превращенный и кто – ведьмак или ведьма – сделали превращение, потому что первый не может, например, превратить женщины, а мужчины превращаются редко в предметы женского рода.

Приданный ведьмою или ведьмаком вид сохраняется относительно недолго – одну ночь, редко целые сутки. Но и этого краткого срока достаточно, чтобы оставить на человеке неизгладимый след: многие усваивают не только привычки, но и голос того животного, в которое были превращены. Когда по ведьмаческим целям превращение выдержало животное, оно еще разительнее воспринимает особенности: так, например, курица начинает плескаться в воде и крякать по-утиному, если она была превращена в утку. Из всех живых существ только одни кузнецы не боятся ведьм и ведьмаков и не могут быть превращены ни в один предмет.

Во все времена люди много терпели от сих демоноподобников и изыскивали средства предупредить их злодеяния, разрушить козни, а главное – наказать и уничтожить своих врагов. Вековой опыт и усилия не пропали даром. Так, узнано, что ведьма не испытывает боли, когда ее бьют по телу, но что она чувствует удесятеренную боль, когда бьют по тени той же ведьмы: эта тень есть прихвостень ведьмы – один из чертей, который и передает удары ведьме; нужно только бить не ладонью, а верхнею стороною кисти. Особенно страшными бывают удары по тени освященными предметами: тут можно даже извести ведьму. Того же обыкновенно достигают люди, проткнув тень ведьмы гвоздем и другим заостренным предметом из церковного или капличного здания; а если ведьма или ведьмак не перестают выходить из могил после смерти, тот же заостренный предмет нужно воткнуть в могильный холм, чтобы окончательно пригвоздить человеконенавистника. Не менее надежно в сем случае и другое средство: нужно откопать могилу демоноподобника и осиновым колом пробить труп его.

Так как в сельскохозяйственном быту весьма много приходится терпеть от молочных ведьм[51], то для узнания, поимки и наказания таких ведьм найдено достаточно средств, из числа которых наиболее известны следующие. Заговляясь сыром в масляное заговенье[52], кусочек его нужно удержать во рту на ночь: утром в «шильный» понедельник высушить и тут же зашить в одежду, которую следует бессменно носить в течение всего поста и в это время вести себя так, как и при ношении «петушиного яйца», то есть не ходить в баню, не умываться, ни с кем не разговаривать, даже избегать приветствий. С кусочком сыра в руке нужно прийти к пасхальной заутрене и, остановившись у порога церкви, поднимать сыр вверх при произношении слов «Христос воскресе»; тогда вместо платков на головах ведьм будут видны дойки, что и выдает молочных ведьм целого прихода. Вместо сего тогда же нужно смотреть на женщин чрез дырочку лучинного огарка, откуда сам собою выпал сучок во время масленичного заговенья.

Зная наличных ведьм своей окружицы, нетрудно уже располагать мерами поимки, наказания и даже гибели их. Так, если ведьма присела на цедилку[53] в виде мухи, разумеется, с тем, чтобы произвести молочную порчу, такую муху нужно немедленно завертеть в цедилку и эту последнюю привесить над «сопухой»[54] или варить в кипятке: ведьма не может снова превратиться и будет испытывать муки, пока цедилка останется в дыму или в кипятке, и совершенно погибает, когда дым был от ладана, а вода – с примесью освященной. Если же молочная ведьма, принявшая вид земляной (корявой) лягушки, очутилась в коровьем хлеву, а тем паче – пристала к вымени, от которого она не может произвольно отстать, пока не закончится ведьмаческая порча, с такою ведьмою можно сделать приблизительно следующее: отрезать пальцы, выколоть глаза, проткнуть тело иголками, булавками. Все повреждения останутся у ведьмы навсегда и после превращения, причем физические муки от уколов и порезов растянутся на долгие годы.

Чтобы отогнать молочных ведьм и причинить им страдания, в купальские день и ночь нужно заложить щелихлева «жигливкою», чертополохом, терновником, стеблями крыжовника; а над дверями привесить фитилями вниз громничные (сретенские) свечи[55]: попробует ведьма с размаху влететь в хлев – она обязательно порвет себе кожу, уколется о колючки, обожжется крапивою и в особенности – громничной свечою. После всех таких мер часто происходит или продолжительная болезнь заведомой ведьмы, или у нее появляется новый органический недостаток, или же она невесть куда пропадает.

Архетип 3. Герой

Герой-искатель

В русских волшебных сказках довольно часто появляется персонаж, младший сын, который должен найти какие-то чудесные предметы или похищенную девушку.

Если в случае с похищенной женой или невестой он обычно выступает как воин, сражающийся с похитителем, то, когда дело касается чудесных предметов, богатырского поединка с противником не случается, однако сказка все равно описывает героя как славного воина. Корни такого отношения к главному действующему персонажу – в древних представлениях о роли младшего сына в семье. Первоначально младший брат обладал преференциями в вопросах наследования, и эта связь минората с отношением к герою сказки прослеживается в волшебной истории: именно младший часто оказывается самым удачливым из братьев.

Также в древности младший сын считался хранителем очага, он поддерживал культ предков. С развитием патриархальной семьи на первый план выдвигается старший сын, а младший оказывается ущемленным в правах, то есть социально обездоленным.

И несмотря на то, что в сюжете, где герой должен найти чудесные диковинки, его статус сразу обозначен (он царевич), в ходе истории он должен подтвердить свою избранность нахождением волшебного предмета. В некоторых вариациях сюжета в награду за диковинки герой становится царем.

Отправляясь на поиски чудесной вещицы, персонаж получает чудесного помощника: коня или волка. В сказках, где фигурирует конь, Иван-царевич, принимая от своего помощника советы, сам справляется с трудными задачами – добывает молодильные яблоки и живую воду. Вероятно, это связано с тем, что конь, хоть и воспринимался как медиатор между мирами, является персонажем более позднего происхождения, поэтому не имеет власти над жизнью и смертью.

В сказках, где помощником является волк, ситуация иная. Волк – один из древнейших мифологических посредников между мирами, в поверьях он связан с хтоническими силами и миром смерти. Это животное воспринимается как чужак: данный образ очень ярко реализуется в свадебной лирике, где сторону жениха называют стаей волков. В сказке волк не только выступает в качестве ездового животного, помогающего герою советами, но и сам совершает ряд действий, в том числе вместо героя. В некоторых сюжетах он оживляет героя, а значит, обладает информацией, как влиять на жизнь и смерть.

В случае, когда волк активно действует и помогает царевичу, может показаться, что сам герой лишь пользуется результатами трудов