– Заниматься ребенком – тоже работа. Ты говоришь ужасные вещи. Мне это не нравится.

– Ладно, тогда расскажи еще о сыне. Что он любит, какие у него привычки.

Тебе правда все это так важно? – не могу скрыть, настолько мне приятен столь живой Давида к сыну. Он буквально окрыляет меня, делает невероятно счастливой. Только бы не взлететь слишком высоко в облака, чтобы потом не разбиться о камни...

Глава 14

Утром отправляемся на презентацию. Так как выспалась в самолете, ночью никак не получалось заснуть, в голове крутилось столько мыслей, страхов, надежд.

Зато на презентации все прошло отлично, меня приняли просто замечательно. Это так важно для меня, поверить в свои силы, ощутить, что воспринимают всерьез.

– Довольна? – спрашивает Байратов, когда встреча заканчивается взаимным рукопожатием и комплиментами. – Завтра подписываем контракт года. Вечером устраивают праздник, чтобы отметить это событие. Выгодное для обеих сторон.

– Я очень довольна, – киваю. – Спасибо, что поверил в мою идею. Но конечно, в подписании контракта моя заслуга не большая.

– Не принижай свои достоинства. Плохая привычка.

– Хорошо, ты прав, наверное.

– Ты слишком скромная. В этом бизнесе надо быть жестче. Хотя мне нравится твоя нежность, – добавляет задумчиво. – Едем обедать?

– Можно мне вернуться в номер? Хочу позвонить домой. Очень сильно по Саше скучаю.

На этих словах Давид мрачнеет. Кивает.

– Я вызову тебе такси.

– Спасибо большое.

– Вечером будь готова к семи, я за тобой зайду.

– Хорошо.

Он не предложил пойти вместе со мной, чтобы пообщаться с сыном и меня это огорчило. Возможно, Давид просто не хотел меня смущать своим присутствием. Или просто не готов к такому общению. Но стало грустно. Он же так хотел узнать о сыне.

Сама не понимаю, давно ли стала такой придирчивой и капризной? То переживаю и мучаюсь ревностью, не хочу делиться сыном ни с кем, то вот обида что не проявил желания поговорить с Сашей. Посмотреть на него, хотя-бы по видео.

Я действительно скучаю неимоверно. Набираю Кристине, как только вхожу в номер гостиницы.

– Привет! – на экране появляется подруга. – Как ты там, Есь? Не придушил тебя Байратов? Держишься?

– Все хорошо. Ужасно соскучилась по Саше.

– Он спит.

– Хотя бы покажи мне его.

– Сейчас, ты только скажи пару слов, я же волнуюсь.

– Не придушил, все нормально. Мою рекламную кампанию приняли на ура, представляешь? Я так счастлива.

– Отлично, – правда на лице подруги написано равнодушие. Похоже, мои успехи в работе ее мало интересуют.

– А Давид… Мы с ним поладили. Общается уважительно. Не давит. Хочет узнать сына поближе.

– Ты что, сказала ему?!

– Он догадался.

– Зачем? С ума сошла? – злится Кристина.

– Все хорошо. Правда. Он нормально воспринял. Я же все равно собиралась ему признаться. Ложь – тяжелая ноша. Я рада, что все позади.

– Что позади? Он может отобрать у тебя ребенка! Он богат и влиятелен, а ты – полная дура, что веришь ему! Не понимаю, что с твоими мозгами случилось! Мы столько прятались от него, скрывали. И вот он случайно появляется, и ты вываливаешь ему на блюдечке с голубой каемочкой. Готового наследника.

– Я верю, что все будет хорошо. Давид не монстр, и он отец моего сына. Саша сразу потянулся к нему, помнишь?

Но Кристина продолжает злиться. Ее громкий раздраженный голос будит ребенка. Саша начинает плакать, подруга берет его на руки, а я чувствую острейшее желание оказаться по ту сторону экрана. Забрать у нее малыша, прижать к себе.

– Привет, мой сладкий, – стараюсь скрыть слезы в голосе. – Мама так по тебе скучает! Я скоро приеду!

– Да, давай уж побыстрее, пока он тебе мозги окончательно не запудрил, – говорит Кристина ворчливо.

– Я тебя люблю. Очень сильно, слышишь? Крис, пожалуйста, не нервничай. Никто нас не разлучит.

– Хорошо, Есень. Постараюсь в это поверить.

Это я виновата. Так бегала от Давида, что подруга начала видеть в нем не иначе как монстра. На самом деле я бегала от самой себя. От чувств к этому мужчине. Меня тянуло к нему безумно. Я очень боялась попасть в зависимость от него. Влюбиться без взаимности. Было много факторов. Обида, поруганная честь, гордость. На самом деле Давид не сделал мне ничего плохого.

Теперь придется исправлять собственные ошибки. Учиться обходить подводные камни.

Разговор с подругой оставил гнетущее впечатление. Я решила налить себе ванну, расслабиться. Пролежав в ней около часа, высушила волосы и прилегла отдохнуть и в результате едва не проспала! Собиралась впопыхах, носилась по номеру, все из рук валилось. Макияж сделала предельно скромный, волосы заплела в небрежную косу на одну сторону.

Ровно в семь вечера раздается стук в дверь.

Даю себе несколько минут, чтобы выровнять дыхание. Еще раз оглядываю себя в зеркале. Вроде все нормально. Платье простое, кремового цвета, с коротким рукавом, прямое. Но смотрится вполне прилично. Конечно, это не навороченный туалет в пол, расшитый стразами, но мне такой стиль очень нравится. Надеюсь, не буду выглядеть белой вороной.

Давид, стоит открыть дверь одаривает меня пристальным изучающим взглядом.

Сам он выглядит великолепно, белая рубашка, черный костюм. Этот образ невероятно ему идет.

Запах дорогого парфюма будоражит рецепторы. Даже глаза на секунду закрываю.

Невольно глубоко вдыхаю воздух, пропитанный этим ароматом, поглубже.

– Выглядишь отлично, – его голос правда стал охрипшим, или мне мерещится?

Неожиданно Давид протягивает ко мне руку, касается ладонью моей скулы.

Кровь бросается в лицо, пульс учащается.

Но я не отстраняюсь. Мне нравится его прикосновение.

– Я не слишком просто оделась? – мой голос странный, охрипший.

– Нет. Ты очень красивая.

– Спасибо.

Стоим друг напротив друга, замерев, будто разом лишились способности двигаться. Байратов продолжает прожигать меня взглядом.

– Мы не опаздываем? – наконец нахожу в себе силы разорвать это оцепенение.

– Да, ты права. Идем.

Перед самым лифтом Давид получает сообщение на мобильный. Так что пока спускаемся на первый этаж он целиком поглощен чтением. И в то же время продолжаю ощущать напряжение, образовавшееся между нами еще в дверях номера. Оно не проходит. Нас обоих тянет друг к другу, и я понятия не имею, чем это закончится.

– Я не сказал тебе, что запустил процедуру установления отцовства, – произносит, когда садимся в лимузин.