– Ключ от ячейки же, насколько я знаю, должен быть только у владельца этой же ячейки? – заинтересовался Лев.

– Не совсем, поясню для начала, как устроена система хранения. По регламенту клиент в ячейке может хранить что угодно. Денежные средства, драгоценности… Смысл ячейки именно в анонимности, ключ от этого ящичка хранится у клиента. По правилам сотрудник банка достает ячейку при клиенте, сопровождает его в специально отведенную комнату и оставляет наедине с ящиком. Следовательно, никто не в курсе, что человек хранит в банке. В этой специальной комнате наедине с банковской ячейкой клиент может находиться полчаса. А ключей от этого металлического ящика для хранения на самом деле два, один у клиента, другой хранится в банке, на случай если срок договора закончится и будет необходимо открыть ячейку и сделать опись хранимых вещей или ценностей.

Крупов вздохнул, собираясь с мыслями:

– К сожалению, все эти правила грубо нарушались в филиале. Ключ в общем доступе. Клиентов сопровождал кто попало. Причем их не отводили с ящиком в специальную комнату, а оставляли в помещении, где находятся ячейки. Клиенты часами могли сидеть в этом помещении без присмотра. Но самое неприятное, что в документах у бывшего начальника нашлось еще три таких же заявления от клиентов, у которых из ячеек похитили очень крупные суммы. Речь в каждом случае идет о миллионах долларов. Откуда эти деньги у людей – уже другой вопрос, но в любом случае для банка это страшный репутационный скандал и иски на огромные суммы, поэтому я попросил Орлова, чтобы помог разобраться и прислал лучшего сыщика.

Он помолчал, всматриваясь в глаза Гурова – словно пытался понять, как тот реагирует на прочувствованную речь. И продолжил:

– Не хотелось бы пока официально заявлять в органы. По крайней мере, в местные… С одной стороны, мы вправе отказать клиентам во внутреннем расследовании, доказательств о хранении денежных средств в анонимных ячейках у них нет, но с другой… здесь вопрос репутации. Получается, что кто-то из сотрудников занимается хищением из ячеек денег, а что это местные, я уверен.

– Почему так думаете? – уточнил Лев.

– Это же все-таки банк, если бы работали по правилам, то похитить ценности из чужой ячейки было бы сложно. А о том, что в отделении творится бардак, мог знать лишь местный служащий, тот, у кого эта плохо работающая система перед глазами.

– Ну что ж, постараюсь помочь, – кивнул сыщик. – В деталях банковского хранения я, конечно, не специалист…

– Лев Иваныч, тут я вам все что нужно расскажу, вы даже не думайте, – серьезно пообещал собеседник сыщика. – Поделюсь своими подозрениями, дам всю информацию по заявителям – тем, у кого похитили денежные средства.

Гуров уже мысленно прикидывал, с чего начать. Пообщаться с заявителями – может, что и всплывет общее, – ну круг общения, знакомства…

– А работники? Есть кто-то, кто лично у вас вызывает подозрения? – уточнил сыщик.

– Ну да, и об этих расскажу особо, – кивнул Крупов. – Мне нужен свежий взгляд со стороны, я за эти годы как начальник на другие вещи теперь смотрю, чтобы регламенты соблюдались, чтобы сотрудники придерживались правил неукоснительно. А вот нюх сыщика, когда… спинным мозгом чуешь, что врут тебе, подрастерял. Суммы там крупные, несопоставимые с моими личными доходами. Преступление серьезное – похищены деньги, под угрозой репутация одного из крупнейших в стране банков. Если зацепки найдутся – дадим официальный ход всем заявлениям от клиентов.

– Ну что ж, будем работать, – сказал суховато Гуров. – Давайте, пожалуй, начнем с потерпевших. Только в гостиницу заселюсь…

Крупов вручил Льву копии документов и порекомендовал неплохую, по его словам, гостиницу в самом центре города – напротив нее кафе. К удовольствию сыщика, свободный номер нашелся, и Гуров, оставив вещи в комнате, взялся за телефон: договариваться о встречах с потерпевшими.

Уже через час он был у первого заявителя. По названному адресу Гуров ехал сначала по узким второстепенным улочкам, со скоплением разнокалиберных частных домиков, потом многоэтажки и город остались позади, а вокруг стал простираться огромный кусок земли, весь утыканный одноэтажными домами. Между скромных строений отчетливо выделялся огромный кирпичный особняк в три этажа за глухим забором из такого же красного кирпича, для усиления обнесенным еще и стальной решеткой. «Ну и замок посередине бедной деревни», – усмехнулся Гуров и нажал на кнопку домофона с видеокамерой.

Зайдя в дом, он вздрогнул от неожиданности, вокруг болтали, хохотали, курили и кричали цыганки разных возрастов, в цветастых юбках, в теплых мохеровых шалях. Они уверенно двигались по огромному дому, управлялись с детьми, готовили еду и просто общались между собой. При виде посетителя женщины столпились, но их тотчас же растолкал невысокий человечек с большими залысинами; хозяин дома, Роман Мелемеров, провел гостя в отдельную комнату, куда седая женщина тотчас же принесла поднос с двумя чашками кофе.

Роман закурил сигару и предложил Гурову:

– Угощайся, эквадорские сигары. Мне врачи трубку запретили курить, так вот душу отвожу.

– Вы в банке писали заявление о том, что из ячейки у вас похитили денежные средства. Банк начал внутреннее расследование по вашему заявлению. Расскажите подробнее, когда и как обнаружили пропажу, – начал разговор Гуров.

– Ну даете, год раскачивались! – шлепнул себя по пухлым ляжкам цыган. – Да, в банке храню наличность всю. Раз в месяц приношу и еще докладываю. Я барон и отвечаю за свой табор, если кто заболел, пожениться решил, дом купить надо, то мы своих не бросаем, всегда поможем деньгами. А тут прихожу – и пусто в ячейке, ни одной бумажки. У меня там и доллары были, и рубли, и евро! У меня женщины с детьми работают на точках по городу разве для того, чтобы проклятый банк нас обокрал! У меня все записано, сколько там денег было.

Роман залез в ящик у стены и достал пухлую засаленную тетрадь в коленкоровой обложке. Он разложил ее на коленях, пролистал измятые листы и среди ровных строчек нашел нужную.

– Вот год назад в ноябре я положил в ячейку 1370 долларов, вместе с ними там, получается, лежало три с половиной миллиона рублями, шесть тысяч евро, сорок восемь тысяч долларов. Золото уже не считаю, вот так тебе могу сказать. Шесть горстей украшений. – Мужчина растопырил пальцы. – Это третьего ноября, а двадцать седьмого ноября уже было пусто. Я сразу побежал к начальнику ихнему, а тот меня послал. Еще и оскорбил, что откуда у грязного цыгана столько денег. Это не мои, это деньги нескольких десятков человек, моего