Ты не хуже меня знаешь, зачем мы с тобой сюда собирались ехать. Я пока оформилась лаборанткой на 110 р. Если тебя такие условия устраивают, складывай чемодан и отбивай мне телеграмму, а там будем с тобой вместе дружно идти на повышение — как-никак, у нас техникум за плечами.

Поселилась пока в общежитии на третьем этаже. Но ведь теперь я в очереди на жилье записана, общежитие к этой очереди не относится. Может, мне однокомнатную квартиру дадут, на худой конец — отдельную комнату в малосемейке, как повезет.

Дом у нас красивый: 9-этажный, башенного типа. Рядом стоит такой же. На крышах смонтирован лозунг: „„Атоммаш“ зовет“. Я живу в том доме, где „зовет“, квартира № 17. Это я тебе на тот пожарный случай, если ты вдруг решишь приехать, а меня не окажется на месте.

Вчера на танцах познакомилась с Петром, инженер из прессового цеха. Вот умора, Наташка, как я пожалела, что тебя со мной нет. Спрашивает меня этот Петр: „Вы одна?“ Я отвечаю: „Подруга, — ты то есть, — в отъезде“. Он смеется: „А мы с Петром-вторым одни“. Пошел меня провожать и сразу начал демонстрировать, какие у него хваткие руки. Я, конечно, дала ему по рукам. Ты знаешь, Натали, я не ханжа, но я твердо знаю: нет меньше сладости, чем поцелуй без согласия. По-моему, согласие — это тот минимум, за который должна бороться женщина. Он обиделся, ушел, не попрощавшись. Подумаешь, здесь молодежи знаешь сколько. Мне Лариса сказала: по здешней статистике на одну девушку приходится 1,14 парня.

Выводы делай сама.

Твоего ответа еще не получала, надо вообще вычислить, сколько времени идет письмо от меня до тебя и обратно. Пиши мне сразу о своих дальнейших планах и возможностях. Подала ли ты заявление на уход? Действуй решительнее.

Я тебя обнимаю. Твоя Зоя.

30 мая».

«Дорогая моя Наташенция!

Наконец-то получила твое письмо, и все во мне всколыхнулось: родная Каменка, надежды и разочарования. Однако ты делаешь большую ошибку, что не подаешь заявление об уходе. Держать тебя они не имеют права, сейчас не те времена, а мы живем в свободном государстве, у нас незаменимых нет. Так что приезжай скорее, первое время остановишься у меня.

Но, может, ты мне не все пишешь? Зачем ты ездила на ярмарку в Чухлому? И с кем? Что ты там потеряла? Надо действовать решительнее, иначе останешься на задворках действительности. А здесь жизнь в кипении.

У меня заведующая Нина Петровна, она заведует нашей лабораторией, пока не конфликтуем. Так вот, на днях она послала меня отнести спецификацию в первый корпус.

Тут недалеко, всего две остановки, можно и пешком пройти.

Под корпусом идет подземный тоннель — красиво. Словно в московском метро.

Слушай! Поднялась я из тоннеля — и ахнула! Снаружи он не производит особенного впечатления, так себе, стены и крыша, обыкновенная коробочка, даже не похоже, что в ней 52 метра высоты. Зато изнутри неизгладимое впечатление. Станки высотой с 5-этажный дом. Над головой краны плывут, мне иногда даже кажется, что они живые — такие они солидные и уверенные в себе.

Никогда не видала такой мощи. Мы с тобой на практике были на ростовском „Сельмаше“, совсем не то впечатление, уверяю тебя.

Иду задрав голову, от движения кранов оторваться не могу.

Вдруг над ухом голос:

— Здравствуй, красавица.

Смотрю — Петр, о котором я тебе писала, мы с ним после танцев поругались. Вообще-то он мне нравится — но не терплю настырных. Я сама умею выбирать.

Подходит ко мне как ни в чем не бывало:

— Хочешь, проведу тебя по корпусу?

— В другой раз, — отвечаю. — Не хочется портить первого впечатления. Скажи лучше, как пройти в прессовый?

— Так я сам оттуда, я же тебе говорил. Мы спецификацию ждем.

— Можешь получить. Утверждена и подписана.

Очень мило поговорили. Вполне современный технологический диалог. Под конец он спрашивает:

— На танцы придешь сегодня?

— Барабанщик на бюллетене, — отвечаю. — А я туфли в ремонт отдала.

Отшила его. С той поры в прессовом не была.

Последняя новость. Огорчительная весьма. Нынче опять была в первом корпусе, бродила под сводами. Смотрю, у входа в тоннель список вывешен очередники на жилье. Первым стоит какой-то Скалиух, зато последний имеет номер 4717 — Стяпунин.

Как же я себя найду среди этих тысяч? Списки сделаны на таких больших листках, приклеенных к толстому картону, и все это как бы скреплено в альбом — листай, ищи.

Смотрю по дате поступления, по алфавиту, так и сяк. Зоя Гончарова, ау? Нет меня. Так и ушла, ничего не поняв. Мне потом объяснили. Одиноким женщинам отдельную комнату не дают до 28 лет, жилая площадь до этого срока предоставляется только семейным. Зато после 28 лет могут дать комнату и одинокой, официально признавая тем самым, что у нее уже не осталось никаких шансов выйти замуж. Шансов нет — получай свою малосемейку.

Мне 23. Значит, еще 5 лет ждать, пока приобрету все шансы на жилье.

Вот как получается. Чтобы получить квартиру, надо прежде выйти замуж. И чтобы выйти замуж, надо прежде иметь отдельную комнату, ведь с комнатой совсем иной разговор, дураку ясно.

Как разрубить сей заколдованный круг? В кустах мужа искать? Петр, например, уже интересовался, где я живу. Он сам тоже в общежитии, тоже стоит на очереди.

Зря я его отваживала. Будешь слишком гордая, не получишь свои квадраты.

Меняю тактику.

Обнимаю тебя. Твоя Зоя.

14 июня».