Камилла де Монтозан проявила отнюдь не аристократическую догадливость, скорчилась на корточках в углу палатки и прикрыла голову руками. Похоже, профессорше уже приходилось бывать битой, и неоднократно. Рядом с хозяйкой пыталась спрятаться за опрокинутый кофейник и писалась Дикси.

— С тобой потом поговорим! — пригрозила Катрин песо-грызуну и, наконец, дотянулась до метнувшегося к двери доктора. Господин «Крест» бегать на полусогнутых умел, но не очень шустро.

— Так кто у нас тут главный по ядам? — вопросила дознавательница и жестче зажала в сгибе локтя шею коновала — вопрос был риторическим, отвечать пленнику необязательно. Доктор Дезир все же пытался что-то прохрипеть, панически вцепился в запястье душительницы. Интересно, видел он смятые трахеи или просто очень догадливый?

— Она его убьет! Остановите сумасшедшую! — завизжала профессор.

Охранники несколько неуверенно подняли револьверы.

— Не стрелять, — негромко, но внятно приказал слегка проснувшийся Вейль. — Тут собрание, но не тир.

— Какое собрание …?! — выругалась де Монтозан. — Прострелите ей руку. Или ногу! К черту такую страховку! Уберите отсюда сумасшедшую!

— Они не выстрелят, — жуя вилку, пояснила Катрин. — Во-первых, раз всем известно что я — «страховка», ваши делишки плохи. Во-вторых, если кто выстрелит…

Стоять под двумя 9-миллиметровыми стволами было неуютно. И мгновенно возникшая уверенность, что Госслен сейчас все же нажмет спуск, чертовски огорчала…

Щелчок курка был приглушен, но слышен всем. Боек не дошел до патрона — сработала блокировка. Госслен и его напарник с одинаковым изумлением смотрели на забастовавший «смит-вессон». Потом уставились на Катрин.

— Выкинь машинку, — глухо посоветовала Катрин, пожевывая горькую вилку. — Но вообще-то я не ожидала. Какие вы исполнительные. Буду иметь в виду.

Молодой охранник смотрел в изумрудные глаза и ему стало явно не по себе. Счел уместным оправдаться:

— Я целился над плечом, это было бы предупреждением.

— Понятно. Не удалось травануть, так застрелите, — Катрин с отвращением вынула из зубов вилку, слегка выгнула хрупкую пластмасску в пальцах. — А я ведь думала, это док просто захотел полюбоваться как я блюю. Так, доктор «Крест», а? Признавайтесь.

Горло пленнику Катрин пережимала профессионально, стоящий на коленях эскулап уже не надеялся ослабить ее руку, хрипел и синел.

— Так или нет, я спрашиваю!? — зарычала Катрин.

Вроде бы пытался кивнуть.

— Признание — царица доказательств! — объявила собравшимся дознавательница. — Но есть подозрения, что он действовал в сговоре. Полагаю, никто не хочет немедля облегчить душу? Ну, мы еще с этим разберемся. Пока зарубку на память.

Доктор в последний миг догадался и крепко зажмурился. Ударила Катрин, конечно, ему не в глаз, а пониже, в щеку. Зато не особо сдерживалась — белый пластик захрустел, ломаясь в человеческой мякоти.

— Живи! Ты еще мне все скажешь! — Катрин похлопала приговоренного по слипшимся волосам на макушке. — Что ж, предлагаю считать первую часть собрания закрытой. Перерыв!

Доктор стоял на коленях, мучительно всхрапывая помятым горлом и зажимая щеку — из-под пальцев обильно текла кровь. Остальные штатские рванулись вон из палатки, едва не сшибив опорный столб. Катрин вышла следом. Оглядываться на охранников и их начальника не было смысла. Могли бы сейчас и убить нахер. Сволочи. Очень-очень впритир над плечом он целил или прямо в лоб — поди сейчас скажи. Метра четыре, мог рискнуть, заработать репутацию снайпера-спасителя. Хорошо, что оружие подходящее для игр, эти сканеры новомодные, тьфу.

Катрин устроилась с видом на Нил: местечко за медицинской палаткой, можно сказать, обжитое. Сидела на обрезке доски — оказывается, экспедиция с собой волокла и пиломатериалы, предназначенные для обустройства лагеря. Золотые доски, а ведь не скажешь: грубый пил, технология полностью соответствующая эпохе.

Кинжал грелся под дурацким платьем — оружие неудобное, но если придут с намерением разборку довести до логического конца, ножичек может выручить. По-правде говоря, на близкую воду Катрин надеялась куда больше — глубина проверена, нырнуть вполне можно, дальше сваливаем за заросли тростника. Вода серо-зеленовато-коричневая непрозрачная, боги помогут.

Собственно, продолжение силовой разборки — это полный провал рискованного плана с театральным представлением. Но что делать, игровым планам свойственно разваливаться, это не только военных операций касается, но и вот таких… авантюрно-идиотских.

А большая эта река Нил. И ночь у пирамид запомнилась. Треугольные тени иной эры, гм… Вершина туристических грез, пик романтики странствий, эдем мародерских мечтаний, тьфу… Не будем отвлекаться.

Катрин принялась размышлять о пустом: (что за рыба водится вблизи берега, наживку, видимо, нужно брать растительную), и слушала. Ага, вот. Один. Значит, все же беседа. Не пытается шаги скрыть.

— А если я в спину выстрелю? — сонно спросили за спиной.

— Едва ли, — не оборачиваясь, сказала Катрин. — У вас полно винтовок, нет смысла спускаться к воде, проще от палаток мне промеж лопаток пулю засадить. Я же тут беззащитная, как школьница на обочине ночного автобана.

Жак Вейль, он же «Спящий» встал рядом и принялся без особого восторга разглядывать воды великой реки. Потом поморщился:

— С доктором вы так напрасно. Может случиться заражение, да и лицевые нервы близко.

— Пусть глазом дергает-подмигивает. Какой-никакой, а шарм появится. Слушайте, «Спящий», понятно, я не добродетельный комиссар Мегрэ, да и на букву закона мне плевать. Без докторского участия мое отравление не обошлось, он получил что заслуживает. Пусть скажет спасибо, что живой.

— Он пока вообще не способен разговаривать.

— А ему что, срочно в штаб Бонапарта являться с докладом? Не нудите. Давайте ближе к делу. Вы же меня в палатке окончательно перепроверяли. Раз пришли на бережок, значит, еще нужна.

Господин Вейль без всякого выражения продолжал пялиться вдаль, по всему было видно, что пригороды Каира нагоняли на него неодолимый сон. Но все ж чуть пожевал нижнюю губу и молвил:

— Что ж, Катрин-Вдова. Если «ближе к делу», то вкратце так — я вас нанимаю.

Ишь ты, никаких пошленьких «Катарин». Крайне лаконично. Нанимает, он, понимаете ли.

— Я в полном восторге. Работать на вас — пламенная мечта всей моей сознательной жизни. Главное, как девушка я вас ничуть не интересую — а это уже половина успешного сотрудничества.

— Болтаем или «ближе к делу»? —