История Уильяма

Мисс Постлуэйт, наша компетентная и бдительная буфетчица, шепнула нам, что джентльмен вон в том углу — американский джентльмен.

— Из Америки, — добавила мисс Постлуэйт, объясняя, что именно она имела в виду.

— Из Америки? — повторили мы хором.

— Из Америки, — уточнила мисс Постлуэйт. — Он американец.

Мистер Муллинер поднялся на ноги с учтивостью обитателя Старого Света. Американцы не так уж часто заглядывают к нам в зал «Отдыха удильщика». Но когда это случается, мы оказываем им радушный прием. Мы заставляем их почувствовать, что «руки, протянутые через океан», не пустая фраза.

— Добрый вечер, сэр, — сказал мистер Муллинер. — Не пожелали бы вы присоединиться к моему другу и ко мне, чтобы немножко подкрепить силы?

— Вы очень любезны, сэр.

— Мисс Постлуэйт, будьте добры, как обычно. Насколько я понял, вы с того берега, сэр? Вы находите сельскую Англию приятной?

— Восхитительной. Хотя, конечно, если мне будет позволено высказать мнение, живописностью она не идет ни в какое сравнение с моим родным штатом.

— И какой же это штат?

— Калифорния, — ответил его собеседник, обнажая голову. — Калифорния, жемчужина Соединенных Штатов. Благодаря своему лазурному океану, своим величественным горам, вечному сиянию своего солнца и благоуханию своих цветов Калифорния занимает уникальное место в мире. Населенная мужественными мужчинами и женственными женщинами.

— Калифорния была бы вполне ничего себе, — сказал мистер Муллинер, — если бы не землетрясения.

Наш гость взвился, будто его укусила особенно ядовитая змея.

— Землетрясения в Калифорнии абсолютно неизвестны, — сказал он хрипло.

— А как же землетрясение тысяча девятьсот шестого года?

— Это было не землетрясение, это был пожар.

— Нет, землетрясение, насколько мне известно, — сказал мистер Муллинер. — Мой дядя Уильям был там, когда оно случилось, и много раз говаривал: «Мой мальчик, лишь благодаря сан-францисскому землетрясению я обрел свою невесту».

— Ну, землетрясением это быть не могло. Он имел в виду пожар.

— Хорошо, я расскажу вам всю историю, и вы сможете судить сами.

— Я буду очень рад послушать вашу историю о сан-францисском пожаре, — вежливо ответил калифорниец.

Мой дядя Уильям (начал мистер Муллинер) тогда возвращался с Дальнего Востока. Коммерческие интересы Муллинеров всегда связывали их с далекими странами, и он заглянул в Китай, чтобы на месте ознакомиться с деятельностью компании, занимавшейся экспортом чая, акционером которой состоял. Он намеревался сойти с парохода в Сан-Франциско и пересечь континент по железной дороге. Ему особенно хотелось осмотреть аризонский Большой Каньон. И когда он обнаружил, что Мертл Бенкс много лет лелеяла ту же мечту, это показалось ему неопровержимым доказательством родства их душ, и он решил незамедлительно предложить ей руку и сердце.

Указанная мисс Бенкс плыла на одном пароходе с ним от самого Гонконга, и день за днем Уильям Муллинер влюблялся в нее все больше и больше. А потому в последний день плавания, когда они проплывали Золотые Ворота, он сделал ей предложение.

Мне так и не довелось узнать, в какие слова он его облек, но в их красноречивости я не сомневаюсь. Все Муллинеры владеют ораторским искусством, а по такому случаю он, разумеется, постарался превзойти себя. Когда наконец его речь подошла к концу, поза девушки сильнейшим образом его обнадежила. Она стояла у поручня и смотрела вниз на волны, будто зачарованная. Затем она обернулась.

— Мистер Муллинер, — сказала она. — Я весьма польщена тем, что вы мне только что сказали, и для меня это большая честь. (Не забудьте, все это происходило в те времена, когда девушки изъяснялись именно так.) Вы сделали мне величайший из комплиментов, какой мужчина может сделать женщине. И все же…

Сердце Уильяма Муллинера замерло. Это «и все же» очень ему не понравилось.

— Есть другой? — пробормотал он.

— Ну-у да, есть. Мистер Франклин сделал мне предложение нынче утром. Я ответила ему, что подумаю.

Наступило молчание. Уильям напомнил себе, что недаром с самого начала опасался этого пройдохи Франклина. Ясно же, твердил ему внутренний голос, что от Десмонда Франклина ничего хорошего ожидать не следует. Это был один из тех худощавых, энергичных строителей империи с орлиным профилем, какими кишит Восток, — из тех, кто стоит на палубе, пожевывает усы, а глаза его устремлены в неизмеримую даль. А когда девушка спрашивает, о чем он задумался, он отрывисто вздыхает и просит извинения за свою рассеянность, но дело, видите ли, в том, что такие закаты всегда напоминают ему о том вечере, когда он голыми руками убил четырех пиратов и в последнюю секунду спас милого старину Таппи Смизерса.

— В мистере Франклине есть особое обаяние, — сказала Мертл Бенкс. — Мы, женщины, восхищаемся мужчинами, готовыми действовать. Разве можно не испытывать уважения к человеку, который однажды убил трех акул перочинным ножичком бойскаута?

— Это он так говорит, — проворчал Уильям.

— Он показал мне ножичек, — ответила девушка просто. — А еще он однажды уложил двух львов одним выстрелом.

Сердце Уильяма Муллинера налилось свинцом, но он не сдавался.

— Вполне возможно, так все и было, — сказал он, — но, конечно же, для брака этого недостаточно. Лично я, будь я девушкой, предпочел бы более устойчивый и надежный характер. Для примера, вы видели, как в корабельных соревнованиях я выиграл состязание по бегу с яйцом в ложке? В этом, по-моему, как в капле воды отражаются все качества, которые необходимы женатому человеку, — огромное хладнокровие, железная решимость и скромное, неброское мужество. Человек, который в труднейших условиях полтора раза пронес яйцо в чайной ложке вокруг палубы, это человек, на которого можно положиться.

Она как будто заколебалась, но лишь на несколько секунд.

— Я должна подумать, — сказала она. — Я должна подумать.

— Разумеется, — сказал Уильям. — Вы разрешите навещать вас в отеле после того, как мы сойдем с парохода?

— Конечно, и еще я хочу сказать: что бы ни произошло, вы