В кабину взбираюсь, холка дыбом, и в одном месте зудит! А ещё, как назло, руки вдруг ватные стали. С первого раза, да ещё и с тяжёлым вещь–мешком не влез. Пришлось сперва поклажу закидывать, подтягиваться, кряхтя, а следом изворачиваться в кабине.

Закрылись крышки плотно, и я выдохнул с облегчением.

Первым делом занялся аккуратным и неспешным восстановлением крыльев, сосредоточившись на свете эрения в кольце. Что бы там Фёдор не говорил по поводу первородных металлов, не дающих погасить частицу, рисковать нельзя.

Собрался вылетать обратно, но тут на душе задавило. А вдруг в форте остались живые? Это же укрепление, где и подвал есть, в котором можно забаррикадироваться.

Полетел на возвышенность к оплоту наших колониальных войск. Да каких там… мы японцев от оргалидов охраняли. Жили эти себе и жили.

Километров семь преодолел над лесом и полями, следя за радаром. И ахнул, когда сигнальная точка вдруг возникла прямо передо мной!

Неужели монстры умеют скрываться от радара? Или он реагирует только на движение? Похоже на то.

Метров двести до стен не долетел! Из форда гигантская страшная ряха высунулась!! Морда метров пять шириной, смахивающая на лягушачью. Глаз под сотню от уха до уха. В рот карета легко заедет. Шкура синевой блестит!!

Следом за мордой лапища с перепонками вылезла, сверху кладку каменную накрывая. Затрещала под весом стена. Посыпался камень с ледышками.

У меня волосы дыбом, торможу реверсом с испуга! В сторону ухожу, облетая укрепления.

Тварь за мной морду поворачивает, пасть разевая. Заверещала мощно, аж всё тело завибрировало. Хвост поднялся плоский, как плавник, извернулся змеёй, хлестнув, словно кнутом, и полетели в меня ледяные снаряды прямо из него! Шрапнель забарабанила по броне, замигала бледно панель повреждений! Особенно крыльям досталось, но целостность их не нарушилась к счастью.

Первая волна выброса половиной в меня вошла практически в упор, остальное мимо.

Не думал, что какие–то осколки такой ущерб боевому роботу нанесут. Вот, зараза.

Тварь снова хвостом машет уже вдогонку! Осознавая степень риска лишиться возможности лететь, резко увожу мехара, улепётывая из сектора обстрела. Благодаря чему лишь несколько шипов из всего залпа цепляет броню. Справа из глубины острова наперерез новые «птицы» летят! Три, шесть, десять точек. Но драться уже нет сил, поэтому ложусь на курс в сторону материка и поддаю тяги на максимум.

До новых встреч, твари паршивые, я ещё вернусь!

Похоже, у Синего в форте логово.

За мной пытаются угнаться. Но быстро пропадают с радара.

525 километров до Владивостока. Бухта Рудная

20 июля 1905 года по старому календарю. Четверг.

17:37 по местному времени.

До своего Поместья я не долетел и подавно. Не сказать, что прямо сильно заплутал, но растерялся. А с учётом того, что в глазах стало темнеть, когда берег вроде как наш, наконец, показался, пришлось торопиться на посадку.

Обратный перелёт через Японское море оказался труднее, мехар шёл в полтора раза медленнее, допивая меня жадно.

Приземлился у леса меж двух холмов, примерно в полукилометре от невысокого побережья. Ещё на подлёте приметил неподалёку небольшое селение у берега реки, разрезающей бухту надвое.

Усадив мехара, выполз из него, как из горящей избы, и уже по привычке развалился спиной на траве. Но долго прохлаждаться не дали.

Вскоре из леса донеслось ржание и приближающийся топот копыт.

Поднявшись тяжело, поспешно закрыл кабину, которую без кольца с эрением теперь никто вскрыть не сможет.

Два всадника в крестьянской одежде с ружьями за спинами примчали. Дед с бородой огромной и парень щуплый, которому на вид я бы лет шестнадцать дал.

У меня на всякий случай револьвер в кобуре на поясе, но за оружие даже хвататься не стал. Свои ведь.

На подходе местные спешились, проявляя вежливость. Старший, с трудом оторвав ошарашенный взгляд от бардового исполина, проговорил беспокойно:

— Господь с тобой, барин. Я старший экспедиции, комендант поселения Рудного при Шестом сибирском казачьем полку Олег Водоносов, а это мой внук Семён. Когда нелюдей ждать прикажешь?

Несколько секунд думаю, что ответить. Смотрят прямо в рот, как на вестника смерти. А что? Так и есть. Где мехар, там и монстры. А значит, жертв не избежать.

Лошади у обоих забеспокоились, заметив Медведя, пятиться стали, дёргая и всадников, держащих их за уздцы.

— Здравствуйте, люди добрые, — отвечаю дружелюбно. — В связи с тайной государственной представиться не могу. Но поспешу дать «отбой», беспокоиться не о чем. Оргалидов по близости не видел. Сам с Японии прибыл, передышка мне нужна.

— Вот оно как, ну слава Богу, — расслабился сразу Олег. — Дальнегорск в тридцати километрах на запад, дорога одна, не спутать. Нам полдня скакать, а ты барин, быстро долетишь.

— А здесь передохнуть нельзя? — Интересуюсь.

— Там городок хороший, условия для гвардейца лучшие в округе. А тут пять лачуг да три семьи крестьянские. Сторожим бухту, маяк строить собираемся. На пристань заримся ещё, но работяг не много. Одни бабы. И те сварливые.

— Мне никаких хором не надо, в сарае до полуночи посижу, да отправлюсь.

— А… ну на этот случай в доме приютим. Места хватает, — ответил чересчур заискивающе дед. — Тогда мы поскачем, а ты подлетай к дому самому большому. Вот же народ подивится, когда стражника железного увидит во всей красе.

— Я лучше с вами пешком, — спохватился, когда дед уже собрался в седло прыгнуть быстрее молодого.

В кабину меха садиться — сил нет никаких. Дед на меня посмотрел с сомнением, но ответил покорно:

— Как скажешь, барин. Так, Семён, лошадь свою передай.

— Да я пешком.

— Не, не. Негоже. У нас таких гостей с начала основания не водилось.

— А как же Семён?

— А внук службу будет нести, — выдал дед. —