Отец Печеньки погиб, был низкоранговым рыцарем в отряде стражи мелкого городка, осталась я вдовой с дочерью на руках. Работы в городке том не было, вот мы и снялись с места да отправились на поиски счастья.

Простенькая история, в которую несложно поверить. Сплошь и рядом полно таких же женщин, как и я. Неловко конечно, что Мариса с Аликом мне теперь сочувствуют, но куда деваться. Лучше так, чем на их головы потом беду накликать.

– Спасибо, но нам лучшей уйти…Э-э-э, есть у меня тетка, к ней отправимся. В Валку, – вовремя вспоминаю название западного крупного портового города, чтобы не вызвало странностей то, что мы держим путь в сторону поместья и тех самых гор.

– Ну, как знаешь.

Лучше не задерживаться и не испытывать на прочность гостеприимство добрых людей. Но больше, чем тревожить малознакомую семью я боюсь выдать себя, врала я всегда плохо – проблема в том, что я забываю, о чем лгу почти сразу. С три короба наболтаю и попадусь не на первом, но на третьем или пятом вопросе точно.

Паутины из моего вранья не сплести, все ниточки быстро оборвутся. И людей обижу, и подозрения вызову, еще устроят надо мной суд, этого нам точно не надо!

В общем, радушием семейства мы не пользуемся. Быстро собираем свои вещи, которые и не распаковывались, берем щедро предложенный Марисой в дорогу паек – не бесплатно, пусть женщина отнекивалась, небольшую денежку я ей все равно всучила – прощаемся и топаем с Печенькой, сытой и выспавшейся в тепле, в сторону горы.

Полтора часа, обещанные Аликом, превращаются в три часа ходьбы в гору хиленькой девицы, подстраивающейся под шаг ребенка. Нести Печеньку на руках я долго не смогу, хорошо, что она держится молодцом и с ее губ ни слова жалобы не слетает. Но на душе из-за этого мне все равно кошки скребут. Для пятилетки столько пройти за два дня – нечеловеческий подвиг.

Преодолеваем последний подъем верх. Счастье, что склоны не крутые, из неудобств только сбившееся дыхание.

Вот скала, вот поместье – то, что он него оставило время – а вот это, поднявший любопытно от земли свою морду разбуженный нашим появлением дракон.

Чего не хватает?

Всадника, пожалуй. Оглядываюсь. В округе никого. Рептилия ведет носом – мясо вялено почуял что ли – Печенька жмется ко мне с боку. Надеюсь, это чудо-юдо огнем не дышит.

Но животинка – габариты у него меньше, чем я себе представляла, может они как-то делятся на породы, ну как лошади, крупнее и те, что пони – попалась воспитанная, пламенем не плюется.

Только сейчас я подмечаю не замеченные ранее поводья, обмотанные вокруг толстого ствола ближайшего дерева. Будь дракоша размером с двухэтажный дом, его бы такими мерами на месте не удержать, но крылатое создание не больше слона.

Все по классике. Удлиненная морда, как у ящерицы, глаза с вертикальным зрачок и мигательной перепонкой, кожистые крылья, чешуя…типичный обитатель страниц фэнтези-романов. Даже немного похож на того рассекающего небеса зверя, которого я увидела, отодвинув штору окна, когда только очнулась в теле Эрин Синклер.

Ошибся Алик. Если и спешился здесь путник, пролетевший в небесах над деревушкой Эклеркой, то не за тем, чтобы нужду справить. Не – сколько, прикидываю в уме – пять же дней ему для этого требуется?

На безопасном расстоянии двадцати шагов от элитного летающего кадиллака местного розлива ярко-алого цвета – такого в голубом небе не получится не заметить – огибаем с Пенелопой стоянку пришвартованного воздушного средства. Пока идем, голова дракона поворачивается в такт нашим движениям вперед.

Поводья не дают зверю последовать за нами. Оглянувшись назад, замечаю прислоненные к дереву толстые сумки.

Ага, некто неизвестный собирался вернуться. Странно, что прошло столько дней… если всадник решился здесь задержаться, почему нет даже и намека на разбитый им лагерь? Но если остановка должна была быть недолгой, то почему вещи и зверюга на месте, ждут хозяина?

Под моим предназначенным для охоты костюмом выступает холодный пот.

Не грозит ли нам с Печенькой опасность пока мы находимся здесь? Потому что очевидно, что с всадником дракона произошло что-то неладное.

Я окидываю взглядом руины доставшегося мне имущества. Крыши нет, стены оплетены плющом, от окон и дверей остались голые проемы – дерево давно сгнило и превратилось в труху – камни облюбовал мох и плесень, а в кладке пола то здесь, то там пробились сквозь трещины рвущиеся к солнцу сорняки и стволы молоденьких деревьев.

Среди теней родового гнезда мне чудится чей-то силуэт.

12

Хорошо, что только чудится. Всего лишь игра света и тени.

– Мама, – тихонько шепотом зовет Печенька. – Это теперь будет наш дом, да?

Ха, как бы не старалась дочка, а в голосе ее мне четко слышится жалостное неверие.

– А ты бы хотела тут жить? – отвечаю вопросом на вопрос.

Печенька прижимает крепче к себе медвежонка.

– Если мама…

– Нет. Пенелопа, ты хочешь жить здесь?

Я окидываю жестом рукой руины когда-то величественного сооружения. Понятно дело, о том и речи не может быть. Я спрашиваю, преследую иную цель.

Дракон, которого мы оставили позади, недовольно фырчит. А у этих тварей действительно много общего с лошадьми. Звуки похожие издают, и глаза у них выразительные.

– Н-нет? – робко отвечает Пенни.

– Хорошо. Тогда мы не будем здесь жить.

– Правда?

Киваю.

– Правда. Мне важно твое мнение.

Девочка опускает голову вниз, закрывая упавшими волосами личико. Я говорю правду. Пусть Пенни еще малышка, но уже сейчас важно чтобы она училась говорить вслух свою точку зрения и озвучивать то, что чувствует.

Делаю глубокий вдох и выдох. Надо бы поискать всадника этой крылатой рептилии. Он точно не мог далеко уйти. Если, конечно, его не сожрал какой-нибудь зверь.

В библиотечном путеводителе я читала, что опасной живности в этих горах не водится, разве что птицы хищные, они человеку угрозы не несут, но мало ли, книжке той было без года лет тридцать, за столько времени ареалы обитания волков или кого там еще могли и расшириться.

Сжимаю в кармане купленный в оружейной лавке предмет самообороны – работающий на магии шокер – выглядит он как короткая дубинка или толстая волшебная палка с кристаллообразным навершием и кнопкой под большим пальцем, которая и посылает