Шрифт:
Закладка:
– Не сходится, – заявил Шэнь Цинцю.
– Что не сходится? – помрачнев, спросила Де-эр.
– Если всякий раз, убивая кого-то, ты надеваешь его кожу – к примеру, убив Де-эр, ты занимаешь её место, – при этом остаётся тело Де-эр с содранной кожей; разве людей не озадачит появление второй Де-эр?
Стоило Шэнь Цинцю сказать это, как его внезапно осенило.
Ведь в этом мире отсутствует технология экспертизы по ДНК, так что по телу с содранной кожей, похожему на кусок окровавленного мяса, весьма затруднительно судить о том, кому оно принадлежало.
– Как я посмотрю, ты уже догадался, – сказала Де-эр. – Так и есть. Я выдаю тело своей последней жертвы за тело предыдущей. К примеру, убивая Де-эр, я носил обличье Сян-эр, которая на тот момент считалась живой; облачившись в кожу Де-эр, я выдал её тело за тело Сян-эр, которое впоследствии и обнаружили.
Шэнь Цинцю воистину преклонялся перед здешними злодеями: они следовали профессиональной этике даже чересчур рьяно, не только раскрывая свои психологические мотивы, но также подробно растолковывая приёмы и ход мыслей при совершении преступления, при этом не забывая иллюстрировать свои объяснения примерами из личного опыта. По правде сказать… в сравнении с иными преподавателями, готовящими класс к Единому государственному экзамену[47], они подходили к делу куда более ответственно!
Глаза молча слушавшего Ло Бинхэ гневно сверкали: бесчеловечное коварство демонов распалило его юношеское чувство справедливости. У Нин Инъин же голова давно шла кругом от всех этих «Сян-эр» и «Де-эр», но она не осмеливалась вмешаться.
– Выходит, тебе нужно менять кожу через определённые промежутки времени, – заметил Шэнь Цинцю. – Так для тебя это развлечение или насущная необходимость?
– Думаешь, я так просто тебе это расскажу? – ухмыльнулась Де-эр.
«Старшая сестрица – или всё-таки старший братец? – ты мне уже столько наболтала, что ответ на один вопрос погоды не сделает!» – вздохнул про себя Шэнь Цинцю.
Тем временем Де-эр двинулась туда, где сидели связанные Нин Инъин и Ло Бинхэ. Мальчик сумел сохранить присутствие духа, а девочка в ужасе заверещала:
– Не приближайся, демон! Учитель, спасите меня!
– Твой учитель связан вервием бессмертных, – расхохоталась Де-эр. – Поток его духовной энергии заблокирован, так что он и себя-то спасти не в состоянии – чем же он поможет тебе?
Неудивительно, что Шэнь Цинцю, тайком опробовав свою духовную энергию, обнаружил, что она пребывает в состоянии застоя – ранее переполнявшее его ощущение силы исчезло.
Внезапно Де-эр вновь охватила неодолимая тяга к разговорам с самой собой:
– Проклятье, если бы мастерству моего тела[48] не был нанесён непоправимый ущерб, мне бы не пришлось непрестанно менять кожу, чтобы питаться энергией людей. Ты совсем юна, твоя кожа нежная и гладкая, к тому же ты – ученица известной школы, так что твоей энергии мне хватит надолго. А когда я высосу из твоей кожи всё подчистую, настанет черёд твоего наставника. Способности мастера меча Сюя – как раз по мне, так я буду считать, что жизнь прожита не напрасно.
От подобного поворота и Ло Бинхэ, и Шэнь Цинцю попросту утратили дар речи.
«Что ты там говорила только что? – поразился мужчина. – „Думаешь, я так просто тебе это расскажу“ – так, что ли? А в результате ты растрепала не только это, но вдобавок наболтала ещё с три короба, в частности открыв мне свои планы на будущее! Похоже, уровень профессионализма злодеев этого мира и впрямь абсолютно безнадёжен!»
После этого Шэнь Цинцю бесцеремонно поинтересовался у Системы:
«А что, если… я в ходе выполнения задания совершу ошибку и погибну, будет у меня возможность подгрузить сохранёнки и начать сначала?»
На это Система выдала:
[Бессмертное золотое тело[49] – прерогатива главного героя.]
По счастью, сюжетные злодеи издревле обладают прекрасным качеством «я обязательно отвечу на все ваши вопросы», так что, если Шэнь Цинцю нужно было потянуть время, всё, что ему требовалось, – это продолжать засыпать ими Де-эр.
– А разве твоими жертвами не становятся одни лишь юные красавицы?
– С чего ты взял, что только юные красавицы? Мне подойдёт любой с привлекательной внешностью и нежной кожей. Просто обычно кожа мужчины не так нежна, как женская, да и юная кожа куда лучше старой. – Болтовня Де-эр лилась нескончаемым потоком, но внезапно «её» глаза позеленели от зависти, а на лице отразилась обуревающая «её» алчность. Руки с подкрашенными киноварью ногтями устремились к Шэнь Цинцю, ощупывая верхнюю половину его тела. – Однако с бессмертными совершенствующимися всё иначе: хоть ты и мужчина, твоя кожа такая гладкая и шелковистая… Давненько мне не доводилось облачаться в кожу мужчины…
От такой бесцеремонности по рукам Шэнь Цинцю побежали мурашки, однако он сумел принять строгий и неприступный вид. В его душе сочувствие боролось с омерзением.
По-видимому, этот демон и впрямь был достоин жалости: рождённый мужчиной, ради своих практик он был вынужден постоянно облачаться в кожу женщин и, пожалуй, тем самым давно заработал приличное психическое расстройство…
Но даже это не отменяло того факта, что сейчас у него был облик неотразимо прекрасной наложницы, и потому Шэнь Цинцю, смутившись от подобного ощупывания, машинально отпрянул.
Что до Ло Бинхэ, то на него это зрелище произвело неизгладимое впечатление.
Прежде ему доводилось созерцать на лице Шэнь Цинцю лишь высокомерное и насмешливое выражение – теперь же тот поневоле залился лёгким румянцем, стыдливо пряча взгляд. Вдобавок его по пояс обнажённое тело красными отметинами прочертило тонкое, но такое прочное вервие бессмертных, а иссиня-чёрные волосы разметались по плечам в бессильной попытке скрыть его наготу. При виде этого грудь Ло Бинхэ стеснил целый сонм противоречивых чувств, коих он был не в силах осознать.
Если бы Шэнь Цинцю попросили подобрать метафору к этим переживаниям, то это было всё равно что, смотря высокохудожественный порнографический фильм, обнаружить, что главную роль в нём играет твой учитель английского, который каждый день вызывает тебя к доске и, если ты не можешь ответить, триста раз лупцует тебя по ладоням; иными словами, эта сцена не просто наносила сокрушительный удар по мировоззрению, но и причиняла вполне ощутимую боль!
Внезапно Шэнь Цинцю расплылся в улыбке.
– Чему это ты улыбаешься? – подозрительно спросила Де-эр.
– Тому, что ты, купив шкатулку, возвращаешь жемчуг[50], – неторопливо произнёс мужчина. – Из трёх присутствующих здесь людей ты не обращаешь внимания именно на того, чья кожа подходит тебе лучше всего.
При этих словах Ло Бинхэ переменился в лице.
Такого он никак не ожидал: его будто без всяких на то причин внезапно столкнули