была вполне себе удобной, в конце концов военная форма землян двадцатого — двадцать первого века была результатом очень долгой эволюции, дорогая ткань обеспечивала прохладу в жару и тепло в не самые погожие дни, плащ же неплохо защищал от дождя с ветром. Только вот я не учёл пару нюансов местного менталитета. Эфрим с Арэлом и Кэпром посмотрели на меня, после чего отметили, что на моей одежде нет ни одного атрибута, который выделял бы меня как благородного или просто богатого человека, кроме самих материалов. Ни геометрических вышивок, ни растительных или тем паче животных узоров, ни оторочки мехом, даже на пряжке никакого рисунка. После чего заказали себе нечто похожее и начали фрондировать обществу, как-то слишком серьёзно в своё время поняв мои слова о том, что нефиг гнуть спину перед кем попало и по любому поводу. За ними же потянулись и остальные. От иронии ситуации, в которой люди одели однотипную околовоенную форму, чтобы быть «не такими как все» и завели свои нормы поведения трудно было не ржать.

А ещё я опасался, что им дворяне за такую фронду в городе вломят, но к моему удивлению произошёл только один инцидент, да и тот разрешился в их пользу. Какой-то благородный хмырь четвёртой ступени со свитой докопался до Эфрима за то, что тот со своими сослуживцами не поклонился, а он взял и вызвал заезжего аристократа на поединок чести, вообще ни звука не произнося о своём сословии. И не особе комплексуя переоделся в комплект дорогущих доспехов из кожи небесного зверя, а потом проломил благородному противнику голову своим шестом, доказав свою крутость. Местные к таким вопросам относились с уважением, традиционно считая, что кто сильнее тот и прав. А торговец быстренько умудрился пустить по городу слух, что в среди странных людей с границы со Смертолесьем добрая половина голубых кровей, просто не афиширует этого и вообще они все из себя за боевое братство охотников на чудовищ, в котором меряются только навыками и трофеями, а никак не родословными. Мне осталось этому только порадоваться, ведь будучи на четвёртой ступени бывший полусотник мог нарваться и на кого-то повыше себя на Лестнице с фатальными последствиями. Но зато теперь все просто принимали как данность закидоны эсуфовских охранников, на всякий случай считая благородными всех, чтоб не ошибиться, а у нас сложился свой неповторимый и узнаваемый стиль вместе с репутацией. Правда я пока не очень представлял что делать, если какой-нибудь благородный типус вдруг захочет присоединиться к нашему благородному же «братству охотников на чудовищ»… Но желающих встать где-то вровень с простолюдинами на горизонте не наблюдалось, так что пока можно было особо не напрягаться.

В город мы въехали спокойно и даже без поборов на воротах, после чего без всяких проблем остановились в трактире Хэтеля, где и переночевали, но моя чуйка продолжала зудеть, намекая на то, что расслабляться нельзя. Однако ни вечером ни ночью к нам никто не полез. А на следующее утро я, Эсуф, Эфрим, Арэл, Кэпр, Грэнт, Арэмс и ещё трое бойцов при пяти караванщиках двинулись со шкурами в ремесленную слободу, оставив десяток ветеранов сторожить наше имущество в гостинице. Идти правда пришлось именно в цивильной одежде, а не в броне, как в пути. Облачение в городе в защитное снаряжение было признаком трусости, а стало быть порухой чести. И вот на эту норму местного менталитета никто плевать не собирался и в страшном сне. Аналог льна или шелкопряда же я в лесу пока как-то не нашёл.

По пути мы не заметили ни одного внимательного наблюдателя, который бы двигался в след за нами, но зато ещё издали я почувствовал несколько сильных магов в новом доме Нэкэта, который тот отгрохал, обогатившись на работе с нами. Ему мы собственно вновь собрались сбыть кожи, заодно заказав мне «крокодилий» доспех. С одной стороны по логике вещей присутствие волшебников ничего не значило, всё таки мы идём к кожевнику, у которого они бывают регулярно, в том числе покупая изделия из тех материалов, которые я добываю. А с другой звериное чутьё мне отчётливо говорило, что пока щерить клыки и готовится к доброй драке, а ему я привык доверять, так что предупредил своих спутников.

— Сколько их? — задал первый вопрос Эфрим.

— Семеро — ответил я, прислушиваясь к ощущениям — Один земельник шестой ступени, двое ветровиков-пятёрок, один водник-тройка, остальные огневики на том же уровне.

— Многовато, но справимся, если ты возьмёшь на себя землекопа — прикинув расклады в уме, проговорил бывший полусотник.

— Точно с ветродуями сладите?

— Да, не в первой с кем-то сильнее биться в группе, меня больше огневики напрягают. С ними в деревянных домах всегда всё погано.

— Хорошо, постараюсь решить с ними вопрос сразу после земельника — кивнул я.

— Рассчитываем на тебя — проговорил немолодой воин и обратился к купцу с караванщиками — А вам как начнётся драка сразу падать и не отсвечивать, чтоб случайно ничего не прилетело. Это ясно?

— Более чем — хмыкнул купец, сохраняя спокойное лицо, а потом добавил — Рано или поздно кто-то должен был попробовать пощупать нас за вымя.

— Не волнуйтесь, почтенный. Вы нас наняли как раз для того, чтобы мы решали вопросы с такими щупальщиками — улыбнулся Эфрим.

Этот вояка определённо не боялся боя, а с нетерпением ждал его начала. Как впрочем и я. Дорога в ожидании нападения вымотала мне нервы, а невозможность быть со своей стаей так долго огорчала моё сердце и сейчас я готовился наконец-то спросить с тех, кто в них виноват.

До дома Нэкэта мы дошли в молчании и благополучно поднялись в его просторный кабинет всем кагалом в сопровождении слуги уважаемого мастера. Внутри же нас кроме него встретили земельник и два ветровика, сидящие на креслах и попивающие чай с кожевником, который выглядел так, будто вынужден глотать не то лимонный сок, не то мочу. Под глазом у нашего делового партнёра и вовсе красовался фингал.