Графиня слегка удивленно посмотрела на адмирала, который явно собирался положительно ответить на запрос.

— Надеюсь вы не собираетесь заниматься благотворительностью рискуя собственными людьми ради чужаков?

Плоть от плоти Дома Мещерских, несмотря на смену фамилии, она знала о чем говорила. Отпрыски клана с молоком матери впитывали древний закон: помогать только своим.

И адмирал поперхнулся, потому что не смог выдержать холодный взгляд знатной аристократки.

— Разумеется нет, ваше сиятельство. Мы не станем оказывать помощь чужакам.

Графиня медленно кивнула.

— Хорошо, тогда уходите, не стоит множить потери больше, чем это нужно. Проблемой японского протектората займутся другим способом.

Каким именно она не уточнила, но это было и неважно. Не желая терять производственную базу, державы решили на время отступить, чтобы позже вернуться и вернуть свое. Как и всегда поступали, оставаясь доминирующей силой на планете.

Сама графиня между тем подумала о мелькнувшей недавно мысли об истинном инициаторе вспыхнувших в Токио беспорядках. Точнее о том, кто мог воспользоваться ситуацией к собственной выгоде, значительно усилив хаос тайными поставками тяжелого вооружения мятежникам.

Мог Тимофей сотворить такое? Легко. Учитывая появившиеся недавно возможности, организовать нелегальные поставки оружия в зону конфликта для молодого князя не должно составить проблем, особенно учитывая его связи в среде наемников и среди торговцев на черном рынке.

Вопрос зачем ему это. Зачем юному главе недавно возрожденного клана устраивать мировой пожар, подогревая очаги противостояния между державами в Колониях?

Ответ на эти вопросы мог быть только один: последний наследник Дома Мещерских решил вступить в игру и занять свое место на вершине власти, по праву крови и древности рода.

Графиня давно уже не считала себя Мещерской, падение некогда великого клана и последующее вырождение избавило тогда еще молодую женщину от иллюзий возможного будущего семьи. Но сейчас, увидев и встретившись лично с Тимофеем, она неожиданно поняла, что еще не все кончено, что у некогда великой династии воинов и чародеев, есть шанс, и что они еще заявят о себе на весь свет.

И это заставляло бывшую княгиню испытывать гордость за родную кровь и за молодого потомка, собиравшегося доказать, что Дом Мещерских еще рано сбрасывать со счетов.

Глава 8

Территория Колоний.

Владение Дома Мещерских

Побережье. 15:15

Многие считают, что нет ничего более зрелищного, чем идущие в атаку мехи — гигантские стальные махины огненной лавиной, обрушивающиеся на врага. Но на самом деле, с этим по эпичности с этим могут сравниться еще несколько событий: старт суборбитального челнока с площадки космопорта, скользящий с немыслимой скоростью в транспортной артерии над бесконечной океанской гладью турбо-поезд и… высадка тех самых мехов с грузовых барж, пришвартованных на мелководье на берегу.

Глядя, как металлические гиганты легко и плавно ступают с переброшенных помостов, я не мог отделаться от мысли от нереальности происходящего. Казалось еще немного, и я проснусь, снова очутившись в родном мире, настолько открывшаяся картина отличалась от всего, виденного мной в прошлой жизни. А ведь повидать мне пришлось немало.

— Завораживающее зрелище, — тихо сказала стоящая рядом Майя.

Я покосился на нее, отметив крайне военизированный вид: черная майка, штаны с боковыми карманами, ботинки с высокой шнуровкой, широкий пояс с тактической кобурой, откуда торчит рукоять тяжелого автоматического пистолета, на глазах солнечные очки с защитой от осколочных попаданий известного военного бренда.

Майка плотно обтягивает тело, подчеркивая упругую грудь, пояс плотно затянут, показывая тонкую талию, длинные стройные ноги не могли спрятать никакие штаны.

На выходе получался стиль милитари густо замешанный на сексуальности. И чертовка это видела. Она возбуждала, дразнила, и не стеснялась показывать идеально сложенное тело.

— Надеюсь ты не шляешься по лагерю наемников в таком виде. Там ребята простые, могут и затащить в палатку, — хмыкнул я, оценив по достоинству девичью фигуру.

Майя улыбнулась.

— Они знают, что я принадлежу вам.

Она сказала это так просто, что заставила взглянуть на себя.

— Ты про вассалитет или что-то другое? — улыбнулся я, поняв, что прозвучала шутка.

Девушка тихо рассмеялась, мягкая ладонь легла мне на грудь.

— Как пожелает, мой господин, — тихо сказала она, выразительно глядя мне прямо в глаза.

Быстро оправилась. Или это реакция на провалы в памяти? Попытка забыться, став кем-то другим? Мысль мелькнула с быстротой молнии, анализируя поведение остановишься девушки рядом.

Она чувствовала себя потерянной. Смерть родителей, попытка изнасилования, и два урода, хотевших сделать из одинокой, а значит уязвимой девчонки, уличную шлюху, их смерть, смерть папаши одного из зверенышей, боевые рейды с еще более огромным количеством трупов уже других людей. Большинство из этого она не помнила, но воспоминания не исчезли вместе с ментальным паразитом, державшим ее под контролем. Все осталось где-то там в глубине, на дне сознания, где скапливается все темное, что всегда остается с человеком.

И Майя пыталась со всем этим жить. Точнее начать по новой, найдя опору в новой поддержке.

Во мне. Человеке не раз спасавшего ее, помогавшего выйти из затруднительных положений, готового подставить плечо в тяжелых ситуациях, защищая и не позволяя другим обижать.

Проклятье! Неужели девчонка в меня влюбилась? Или хочет влюбиться. Или думает, что хочет влюбиться. Только этого не хватало, чтобы чувство благодарности переросло во влюбленность. Хуже того — в подростковую влюбленность.

Стало понятно, откуда обтягивающая майка и подчеркнутая близость, тянувшая на статус интимной. Я мысленно чертыхнулся.

— Тебе надо найти другой объект вожделений, — спокойным тоном, словно речь шла о пустяке, сказал я.

На мгновение глаза Майи заблестели, казалось слезы готовы брызнуть несмотря на строгое выражение лица. Но надо отдать ей должное, в последнюю секунду она с собой справилась.

— У меня нет вообще никаких шансов? Я вас вообще не привлекаю? — ровным тоном произнесла она и тем самым показав, что проблем от нее будет. В том плане, что не станет бегать за мной влюбленной дурочкой, будучи навязчивой, и пытаясь