Шрифт:
Закладка:
— Имамо ли шта за ручак? (серб. У нас есть чем пообедать?) — спросил Мирко у сына. То кивнул и убежал.
— Сейчас пообедаем. — сказал он уже мне.
— Я обеими руками только «За».
* * *
Вот мне всегда нравилась балканская кухня. Много мяса, сытный суп, вкусный хлеб.
После обеда я всё-таки спросил у хозяина дома: «Что же дальше?» Но снова не получил никакого вразумительного ответа. Ведь брошенная вскользь фраза: «Иди отдыхай пока!», не даёт никакой информации для размышления. Впору уже, как Штирлицу, разложить на столе бумажки и пытаться догадаться: «Ху ист кто? и Ху ист где?»
А может, как в далёком детстве взять карту, а ещё лучше глобус, и путешествовать виртуально, разрабатывая вероятные маршруты.
Когда не знаешь что делать, лучше всего отсыпаться. Это старая солдатская мудрость. Ведь, хрен его знает, где и когда удастся выспаться в следующий раз, и удастся ли вообще?
* * *
Спать всё время невозможно. И Мирко это понимал. Поэтому он согласился отпустить нас с тёзкой на море. Пляж был довольно-таки каменистым. Но я человек простой, и не такое видел. Похожий пляж я видел однажды в Крыму, возле населённого пункта тоже со смешным для русского уха названием Сукко.
Мой сербский тёзка плавал не хуже дельфина. Я сперва не хотел мочить бинтовую повязку на руке. А потом плюнул, и тоже присоединился к сербскому мальчишке.
Потом, когда мы валялись на камнях, греясь на солнышке, я размотал мокрый бинт и выбросил его. Рука уже давно меня не беспокоила, но я не знал, зажил ли перелом окончательно или…
Рука под повязкой была бледной на фоне остальной загорелой кожи. Я вспомнил, как когда-то пошутил над Анечкой из-за похожей проблемы… Вот оно подтверждение того, что закон бумеранга работает исправно. Недаром древние говорили, что всякое слово может вернуться обратно к тебе. Что-то такое я слышал в легендах про ведьм. Они, насылая на кого-то проклятия, каким-то образом старались защитить себя от обратки… Ну да ладно… Надеюсь мне ни прилетит обраточка за то, что ведьма Жанна сгорела в машине. Может не зря колдунов и ведьм сжигали на кострах злые инквизиторы?
Я разминал кисть, но она по-прежнему была немного «деревянной». Ничего… Терпение и труд…
Жаль, что Александар немой. Я видел, что ему интересно было бы пообщаться со мной, но… Язык жестов я не знал, а он, как мне кажется, не знал русского языка. Так мы и валялись на солнцепёке, как две, выброшенные на берег рыбки… Молча.
* * *
Вечером мне удалось поболтать с Мирко. Я в основном спрашивал про жизнь в Югославии. Но разговор как-то сам собой скатился в политику, и конечно же плавно перешёл в проблемы национального вопроса в Социалистической Федеративной Республике Югославия. Богомир пояснил, что он серб, а проживая здесь, в Опатии, постоянно сталкивается с негативным отношением местного, преимущественно хорватского населения.
Я его слушал, а сам думал о том, что не пройдёт и двадцати лет, как тут начнётся война всех против всех. И Великая Югославия рассыплется как карточный домик на много разных государств. Как впрочем и Советский Союз.
— Я чувствую, что скоро будет война. — неожиданно высказал своё мнение Богомир.
— Почему ты так думаешь?
— Тито не любит сербов. Усташи по-прежнему мутят воду. Да ещё и албанцы… Они плодятся, как кошки. А потом скажут, что сербов мало… Сербы всегда страдают, когда в Европе война…
— А почему Тито не хочет дружить с Советским Союзом?
— Он со Сталиным поругался…
— Но Сталина давно уже нет.
— А Тито — есть…
— Россия вас не бросит в беде. И в первой и во второй мировой войне русские и сербы были заодно.
— Я знаю. У нас даже есть поговорка такая есть. «Нас и руса 200 милиона, нас без руса пола камиона.» Если перевести на русский, то будет так: «Нас с русскими — 200 миллионов, а без русских — полгрузовика».
— А почему ты живешь здесь, а не в Сербии?
— Моя жена Милица… Она была местная. Умерла, когда родился Александар. Её могила здесь.
— Я думаю, что лет через десять тебе всё же лучше будет уехать отсюда.
— Кто знает, что будет через десять лет?
— У меня иногда бывает предчувствие. Так вот, оно мне говорит, что и двадцати лет не пройдёт, как Югославия распадётся на отдельные части. Словения, Хорватия, Босния, Сербия… А может и на более мелкие куски. Ты можешь мне не верить, но пройдёт немного времени и ты вспомнишь мои слова.
Мирко смотрел на меня очень серьёзно. Недоверие, гнев, удивление… Всё было в этом взгляде.
— Но ты можешь и не верить мне. Мало ли что болтает глупый русский мальчик.
— Ты знаешь… А я тебе верю. Я и сам уже думал на эту тему… А теперь понимаю, что мои и твои мысли идут в одном русле. Но это же надо всё бросить здесь, чтобы начать новую жизнь на новом месте…
— Ты можешь уехать в Италию или в Америку.
— Кому мы там нужны, Саша?
— Не знаю. Едут же люди. Всё бросают и едут на другой край света строить новую жизнь.
Задумчивый Мирко какое-то время ещё молчал, а потом сказал.
— Пора спать, Саша! Завтра ты поедешь дальше…
Глава 7
Глава седьмая.
И один в поле воин. Но недолго…
30 июля. 1974 год.
СФРЮ. Опатия.
Куда с утра уезжал Мирко, я так и не узнал, так как проснулся поздно. Похоже, что вчерашний день меня довольно-таки сильно утомил. А разбудил меня мой сербский тёзка и ровесник. Я узнал, что ему уже исполнилось четырнадцать. Ну а мне… Этому моему телу… Через пару дней мне тоже будет столько же.
Александар тронул меня за плечо, и я сразу проснулся. Не дёргался, не вздрагивал… Просто открыл глаза и посмотрел на немого пацана… Он мне жестами показал, что завтрак уже готов. Да я это и по запаху почувствовал. Пахло вкусно.
Умывшись и проделав необходимые утренние процедуры, я с удовольствием запивал свежесваренным кофе бутерброд с каким-то мясным деликатесом.
Именно в этот момент