одно из окон в доме достаточно хлипкое и его можно легко открыть снаружи. Или же она могла просто подождать несколько часов до утра, и тогда Джим Романс или смотритель откроют ей дверь. Второй вариант был, пожалуй, лучше. Элис уже начала опускаться на крыльцо отцовского дома, когда ей на глаза попалась сторожка. Она была одной из любимых вотчин отца, он относился к ней так, как мужчины из пригородов относятся к своим гаражам. Леонард царственно хозяйствовал там, и в сторожке зачастую было куда чище, чем дома. Сторожка в равной степени принадлежала всем жителям Помандера; всем, кому могли понадобиться грунт, лопата для снега или что-то из инструментов, но Леонард любил ее больше всех и больше всех о ней заботился.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что сторожка почти пустая: в углу стояла метла, у стены лежало несколько запечатанных мешков с садовым грунтом, но в остальном крошечная хижина выглядела безупречно. Элис прикрыла за собой дверь и уселась на пол. Через несколько минут она откинулась на мешки с землей и подсунула под голову пакет с испачканным свитером. Почти сразу же она уснула, представляя себя маленьким крольчонком из книжки Ричарда Скарри, уютно устроившимся на зиму в своем дереве.

Глава 16

В комнате было темно, Элис почти слышала, как у нее скрипит все тело. Она открыла глаза и поморгала. Ей потребовалась пара секунд, чтобы понять, где она находится. Ночью она каким-то образом умудрилась проникнуть в дом и забралась в свою детскую кровать. Леонард был не из тех родителей, что переделывают детскую в склад для гантелей и тренажеров, но вместе с тем над вещами Элис он особо не трясся. Большинство были на месте, но как-то раз во время ежегодной генеральной уборки он без спроса сдал в макулатуру все ее журналы «Сасси» – ужасное преступление, от которого она все еще кипела. Она вытянула руки над головой, пока кончики пальцев не коснулись стены.

Ее тело в целом было в порядке, а вот во рту пересохло, да и головная боль уже весело неслась ей навстречу на всех парах. Не открывая глаз, Элис вытянула руку и пошарила по полу в поисках сумки и телефона. Вместо них ее пальцы нащупали плотный лохматый ковер, который едва ли хотя бы раз пылесосили, и захламленную прикроватную тумбочку.

– Зараза, – пробормотала Элис, садясь в кровати. Сумка должна быть где-то тут. Без телефона она понятия не имела, сколько сейчас времени. Очевидно, утро, хоть в комнате все еще темно. Задние части домов на Помандер-уок всегда пребывали в полумраке, особенно по утрам, а окно ее комнаты выходило на тылы больших зданий, занимавших другую часть квартала, изнанку городского пейзажа – сплошь пожарные лестницы и неприметные окна. Элис начала составлять в уме список кредиток, которые нужно будет заблокировать, если она не найдет кошелек, равно как и всех остальных вещей, которые придется заменить. Как оставить заявку в магазин «Эппл» для покупки нового телефона, если нет старого? Ее ноутбук остался дома. Элис вздохнула.

Она опустила ноги на пол и встала с кровати. Сейчас она покормит Урсулу и придумает, как попасть в метро без проездного. Где-то в доме однозначно завалялась пара долларов – хватит, чтобы добраться домой, – а ключ от квартиры есть у хозяйки. В комнате как будто ураган прошел: на полу высились горы скомканной одежды, как будто перед тем, как лечь в больницу, Леонард решил разобрать и повыкидывать вещи. Элис босыми ногами распихала одежду в стороны, расчищая путь к двери.

Она добрела до ванной и даже не стала утруждаться, чтобы закрыть дверь. Она присела на унитаз и закрыла глаза. В гостиной что-то стукнуло, а затем из коридора послышались шаги Урсулы. Ее маленькая черная мордочка мелькнула в дверном проеме, и в следующую секунду она уже терлась о ноги Элис.

– Хорошая киса, – сказала Элис. Только в этот момент она опустила глаза и обратила внимание на свое тело. На ней были шорты и огромная желтая футболка с логотипом магазина электроники «Безумный Эдди», стекавшая по коленкам. Ее бедра, даже приплюснутые сиденьем унитаза, казались такими худыми, как будто за ночь она каким-то образом умудрилась похудеть. Элис не помнила, что переодевалась, а даже если и так, она уже лет сто не видела эту желтую реликвию из детства. Она встала и натянула футболку, чтобы полюбоваться этой частичкой настоящей нью-йоркской истории. У нее в голове сразу же заиграла музыка из рекламы. Теперь она ни за что не оставит ее здесь. Урсула обернулась вокруг ее ноги, а затем ускакала – скорее всего, понеслась караулить ее возле миски. Элис услышала шум из другой комнаты – наверное, пришла соседка – нянька Урсулы. Элис спешно захлопнула дверь, чтобы не напугать девочку.

Ванная Леонарда напоминала капсулу времени. Может, он все так же ходил в тот старомодный магазин, или же современные бренды просто еще не добрались до Верхнего Вест-Сайда, но и зубная паста, и крем для бритья, и полотенца, когда-то бежевые, а теперь замызганно-серые – все выглядело в точности так же, как когда-то. Элис выдавила колбаску зубной пасты на палец и почистила зубы. Сплюнув пасту, она поплескала на лицо водой и вытерлась полотенцем.

– Уже выхожу! – крикнула она. – Это Элис!

С детьми, наверное, не так часто случаются сердечные приступы, но во времена ее детства в Помандере повсюду только и говорили, что об опасных незнакомцах, и она, как любая нормальная городская девчонка, всегда была готова лягаться и кусаться. В ответ прозвучала тишина, и Элис, расправив футболку, вышла в коридор. Она в конце концов взрослый человек, который работает с детьми, и может заговорить с кем угодно даже в детской пижаме.

Урсула восседала на своем любимом месте: на подоконнике, с той стороны, где располагался радиатор, ее черная шерсть подпекалась на солнышке. Она была самой древней кошкой в мире, никто точно не знал, сколько ей лет, но Элис дала бы ей двадцать пять. Или вечность. Урсула выглядела так же бодро, как обычно.

– Эй, доброе утро, – сказала Элис, сворачивая из коридора в кухню. – Надеюсь, я тебя не напугала.

– Ты не настолько страшная, – ответил ее отец.

Леонард Стерн сидел на своем месте за кухонным столом. Рядом с ним стояли чашка кофе, открытая банка кока-колы и тарелка с тостами и парой сваренных вкрутую яиц. Элис показалось, что еще она заметила печеньки «Орео». Часы на стене показывали семь утра. Леонард выглядел хорошо, он выглядел здоровым. Даже здоровее, чем