— Капитан Зараки, вы намного опоздали. Битва окончена, но если вам нечем заняться, то можете помочь капитанам Хирако и Кенсею, они скоро будут восстанавливать эту местность…

Зараки скрипнул зубами от досады и перебил Сюнсуя, раздосадовано промолвив:

— Эх, очень жаль, но если, рыжик, захочешь повторить, обращайся в любое время, ха-ха.

Пока Кенпачи удалялся восвояси, я с трудом подавил в себе желание ответить ему — «Обязательно, но когда-нибудь потом». ОТ выкрутасов со временем, голова прямо-таки трещала по швам. Кераку молча вел нас к баракам первого отряда. Отец не проронил ни слова, лишь несколько раз пожаловался, что наказание будет чрезмерно жестоким и Ямамото заставит его работать. В этом времени Ишшин не относился к трудоголикам, ему больше нравилось отдыхать. Ну, а мне было все равно.

Может Айзену было суждено украсть Хогьеку, а я решив вмешаться, породил еще больший хаос? А может, мне все это снится, и очень скоро я проснусь? Больше беспокоили наставления Нулевого отряда о больших испытаниях, с которыми мне предстоит столкнуться. Интересно о чем они хотели меня предупредить и к чему стоит готовиться? Вот только об этом я подумал, когда уже крупно влип в неприятности. Глупость взяла верх надо мной, когда я полез с добрыми намерениями в надежде изменить историю, а теперь вновь беспокоюсь о всеобщем будущем. Подставил отца и подрался с теми, кто спустя век, будут моими друзьями. В следующий раз нужно думать головой, а не поддаваться рискованным авантюрам. Давая самому себе это обещание, наше трио уже стояло перед Главнокомандующим в ожидании его решения.

Старик Ямамото, держался, как и подобает его высокому статусу. Внимательно выслушивая доклад Кераку, он все же позволил нам с отцом вносить небольшие поправки. Суть от этого не менялась, ведь я начал эту неразбериху, став зачинщиком драки. Ямамото слушая наш рассказ, медленно почесывал бороду и задавал некоторые наводящие вопросы, но это были лишь для уточнения мелких деталей. Пробурчав себя под нос, он деловито произнес:

— Ишшин Шиба и Куросаки Ичиго, вы должны провести неделю в бараках своего отряда и, все это время будете учиться хорошему поведению, чтобы избежать подобных инцидентов в будущем.

Отец радостно выдохнул и двинулся к выходу. Ямамото не стал его останавливать, только покачал головой и прикрыл глаза. Я еще несколько секунд стоял и глядел на Главнокомандующего, прежде чем осознал, какой нелепый приговор, я только что услышал. Он оказался совсем не жестоким. Сидеть в бараках своего отряда не самое страшное занятие, я представлял себе все гораздо хуже. Высказав старику Ямамото свои самые искренние извинения, я бросился догонять отца. Главнокомандующий на мои старания и бровь не повел. Когда я догнал отца, он радостно похлопал по моей спине.

— Ты оказывается крепкий орешек, так что можем провести наказание с пользой для дела, — поведал он, когда мы вышли из покоев Главнокомандующего. — Можем устраивать спарринги каждое утро и заниматься самосовершенствованием. Ведь у нас много общего!

— Ага, — подтвердил я и расплылся в улыбке. — Обязательно, от…

Еще чуть-чуть, и я бы выдал себя, но вовремя понял, что совершаю губительную ошибку. Ишшин сделал вид, что не заметил моего оборванного слова, и продолжал бодро маршировать к баракам нашего отряда. Но я хотел прогуляться, прежде чем повиноваться воле старика Ямамото. Провести неделю рядом с отцом и ни разу не назвав его папа — это слишком тяжело.

Хоть Ишшин еще не познакомился с моей мамой, и не случилось то нечто, что заставило его жить в мире живых — он все равно был моим отцом. Хотел ли я сейчас знать причины этой истории? Скорее нет, пусть она будет для меня пока загадкой. Лучше жить в неведении, чем знать все детали, желая изменить прошлое к лучшему. Сегодня я понял, что можно набить шишек. Айзен жив и здоров, а я буду отбывать наказание за свою глупость.

Возможно, прошлое не хочет меняться, ведь оно уже — свершившийся факт. А все мои брыкания и старания, что-либо изменить — это нелепые движения слона, который оказался в посудной лавке. Если я снова вздумаю вмешаться в историю, то могу наломать еще больше дров, а это не есть хорошо. Лучше отсидеться на месте, пока Нулевые не расскажут мне, как попасть назад в будущее. Ведь они это наверняка знают, только молчат. Травят байки про какого-то первого посетителя и готовят меня к странным испытаниям. При следующей встрече, нужно хорошенько их расспросить.

Это я и намеревался сделать, когда сказал отцу, что хочу прогуляться, перед тем, как буду отбывать домашний ареста. Он не протестовал, просто предупредил, чтобы я вновь не влез в неприятности. Да, прошлое полно неприятностей и попасть в переплет можно с такой легкость, что любой неудачник окажется по сравнению со мной, редким счастливчиком. Примерно такое и произошло, когда я направлялся к тому самому месту, где виделся с Тенджиро в последний раз. Я решил, что хозяин горячих источников, еще отдыхал на зеленой траве и жевал тонкую тростинку. Но по пути ко мне пристала оса, и я понял, что она нацелилась именно на меня. Ну, вот я такой весь дерганый и уворачивающийся от мелкого насекомого, выдал фразу, что оказалась для меня сродни с катастрофой мирового масштаба:

— А ну лети отсюда, шальная гадина!

Но сразу после выкрика, я понял, что чуть не натолкнулся на одно очень гневное созданием. Это была Хиори Саругаки собственной персоной. Эта дерзкая, как атомная бомба, девушка, восприняла мои высказывания, на свой ангельский счет. Выражение ее лица, за коротко мгновение, сменилось с нейтрального на гневный. Еще чуть-чуть, и ожидай ожидай взрыва, который поглотил бы все вокруг.

— Это ты мне, рыжий идиот?! — процедила сквозь зубы Хиори, приготовившись пустить в ход свои острые ноготки.

Я опешил и никак не мог сообразить, как мне стоит ответить на этот вопрос? Если мое оправдание покажется ей не пригодным, то мои неприятности могут удвоиться, если не утроится в геометрической прогрессии. Главнокомандующий тогда точно с меня шкуру спустит, а где-то по Сейрейтею, плюч ко всему, бродит скучающий Кенпачи. Ужас! Мой голос был похож на скрип проржавевшей дверной петли:

— Ко мне пристала оса, это я ей говорил.

В этот самый момент в мою пятую точку ужалила, та маленькая гадина. Да так сильно, что я непроизвольно воскликнул:

— Чтоб тебя!

Тут-то и могла начаться катавасия. Глаза Хиори налились ярко-красным