выстрела, специально для деревянных кораблей. Увы, их было немного, но зато с их помощью можно было обеспечить возможность выстрела для остальных. Дмитрий Васильевич высунулся почти на полкорпуса, чтобы направить ракету точно в цель.

— А ну, назад! — рванул его за хлястик проходящий мимо Щербачев, еще и лицо такое сделал, злое-злое. — Стреляем по дистанции, высоту наводки тебе покажут, все остальное — плевать. Ты и все остальные наши для меня дороже даже сотни врагов! Все понял?!

— Есть! — Ильинский мог выругаться, мог сказать, что у него звание выше. Но он не сделал так раньше, поверив, что этот странный поручик разбирается в деле лучше, чем он, не сделает и теперь.

Забыв про гордость, Ильинский сполз ниже, выровнял трубу, ориентируясь на остальных стрелков, а потом поджег стопину. Пороховая смесь вспыхнула, языки пламени безобидно вырвались из нижней части трубы, а сама ракета рванула вперед и устремилась в сторону врага.

— Три — перелет, одна — недолет, — донеслось от наблюдателя. — Шесть точно в цель.

— Вторая волна! — тут же заревел Щербачев, первым выскакивая из окопа. И кто там говорил про не рисковать?

Ильинский вылетел следом, готовый прикрыть друга — да, именно друга! — но, к счастью, этого не потребовалось. Передние ряды противника после шести картечных зарядов смешались. Они шли вперед, но почему-то не останавливались для залпа. Почему? Ответ пришел почти сразу. Потому что под огнем артиллерии — а они, кажется, решили, что их накрыла какая-то тайная батарея — не останавливаются.

Уже скоро это замешательство закончится, но все ракетчики успели навестись. Новый залп. Ильинский со вздохом проводил взглядом не меньше трети ракет, которые опять ушли мимо. Но зато почти пятьдесят накрыли английские шеренги, выкашивая картечью и взрывами гранат сотни противников. Кровавое, невероятное зрелище. И это устроили они? Всего четыре сотни человек?

— В штыки? — до Ильинского долетел крик того ефрейтора, которому двинул Щербачев.

Пожалуй, и сам капитан-лейтенант согласился бы, что сейчас это имело смысл. Воспользовавшись замешательством, они могли обратить в бегство целый полк, а потом на его плечах ворваться на батарею и захватить вражеские пушки.

— Никаких штыков! — поручик был непреклонен. — Что мне лишняя сотня трупов, если вы все сдохнете! Беглый огонь, и уходим на север!

Еще час назад Ильинский первым бы отказался выполнять такой трусливый приказ, но сейчас… После всего, что Щербачев показал и сказал, в голове не возникло даже тени сомнения в том, что поручик знает, что делает.

* * *

Я не знал, что делать.

Сначала ведь план казался таким хорошим. Отступить, прикрыться от кавалерии первой линией окоп, дать залп ракетами, а потом добить смешавшиеся порядки и, если повезет, еще и пушки прихватить для будущей обороны. Вот только после пары часов с моими матросами и владимирцами у меня просто язык не повернулся отправить их врукопашную. Видимо, я не очень хороший командир, раз не смог разменять пару пешек на слона… К счастью, в голове неожиданно родился другой план, как можно добыть ценные припасы для подготовки к обороне. И без лишнего риска.

— На север! — повторил я приказ и перешел на легкий бег.

— Нельзя бежать, — меня одновременно догнали Ильинский и Игнатьев. Ефрейтора аж потряхивало. — Солдаты от бега паникуют, команды не слышат, а враг…

— Враг считает, что мы не сможем прикрыть спину, и бьет вдогонку, — добавил Ильинский даже ему, моряку, известную истину.

— Тогда шагом, — я прислушался к совету. — Но быстро!

Мы уверенно уходили на север вдоль берега Альмы, немного не туда, куда отступала основная армия. Но вот я о чем подумал… Если в нашей истории французы удачно перехватили обоз Меншикова, то почему бы мне в свою очередь не перехватить часть их припасов?

Я ведь многого не попрошу. Немного золота, серебра и пару бухт медного кабеля для телеграфа.

— Эх, нам бы еще саперов, чтобы старый окоп заминировать, а потом взорвать, когда враг туда зайдет, — поделился я своими мыслями о недавнем бое.

— Было бы неплохо, — согласился Ильинский. — Жалко, что все саперы были поставлены возле мостов.

Тут есть саперы?

— Может, у вас еще и гранаты есть? — осторожно спросил я.

— Есть, конечно, — кивнул капитан-лейтенант. — Входят в комплект каждой абордажной команды. Стеклянные, с горючей жидкостью.

Вышло не совсем то, что я ожидал, но все равно… Гранаты, саперы — оказывается, я даже части возможностей, что у меня были под рукой, не использовал. К счастью, в ближайшее время должно быть затишье. Почти три недели до первой бомбардировки, и только потом сражения под Балаклавой и Инкерманом.

Я точно подготовлюсь так, что у ангелов на небесах запылают пятки!

Глава 7

Крым, река Кача, 9 сентября 1854 года

Ночь после сражения союзная армия встретила у Альмы и только на следующий день дошла до реки Качи, остановившись примерно в пятнадцати километрах от северной окраины Севастополя. И пусть они заставили русских отступить, но пока кампания шла совсем не так, как надеялся каждый из приплывших в эти богом забытые земли. Впрочем, незначительные неудачи не помешали генералам устроить смотр войск, превратив его в небольшой парад.

Фицрой Джеймс Генри Сомерсет, первый барон Раглан, был уже стар. В любой другой ситуации он бы отказался от сомнительной чести стоять перед строем, но после понесенных потерь солдат нужно было вдохновить, и теперь ему приходилось коченеть на холоде вместе с молодцеватым Сент-Арно. Одно утешало: француз, привыкший к Алжиру, тоже мерз.

— Дорогой мой друг Мишель, а что ты думаешь о сопротивлении русских? — Раглан решил обсудить ситуацию с союзником. Обычные совещания часто заканчивались выяснением, кто из них главнее, а сейчас… Это был просто разговор.

— Я общался с Пьером и Франсуа. Они сказали, что русские довольно медлительны в реакции на наши действия. Еще не осознали, что современная война определяется дальностью выстрела и скоростью маневра, — настроение у Сент-Арно было приподнятое. В отличие от англичан французы понесли меньшие потери и гораздо лучше себя показали.

Раглан был с ним в чем-то согласен. Боске и Канробер действительно хорошо воспользовались тем, что генерал Кирьяков поставил свои войска слишком далеко от берега, потом заняли господствующие высоты, подтянули артиллерию, подкрепления. Всегда были на шаг впереди не только за счет превосходства в оружии, но и за счет скорости маневра. После такого удивительно было не то, что русских разбили, а то, что те смогли отступить, сохранив строй.

С другой стороны, недооценивать воинский дух и мастерство этих варваров тоже не стоило. Они ведь не умеют ничего кроме как сражаться. Лорд вспомнил,