– Юрка, я вот что думаю. Сегодня на истории Шахин за Горбачева заступался… а ведь пройдет всего двадцать-тридцать лет и произойдет переоценка ценностей. Все станут по другому смотреть на события прошлого. Вот возьми, к примеру, Сталина. Он при жизни в СССР был чуть ли не полубогом, а через несколько лет после его смерти начали открываться удивительные вещи и о репрессиях, и о ГУЛАГе… и с личной жизнью у Сталина было не все гладко…

– Здорово, пацаны!

Мы резко обернулись: сзади стояли одноклассники Коля Язенцев и Настя Потапова.

– Вы тоже в киношку?

– Нет, мы просто отдыхаем,– я доел мороженое и выкинул фантик в урну.

– А нам на первый сеанс билетов не досталось, пойдем на второй.

– Вы мороженое хотите? – поинтересовался Юрка.

– Комаров, а что это ты сегодня такой добрый ? – удивилась Настя.

Девочка возвышалась почти на полголовы над Колей Язенцевым. Внешне она смазливая и стройная, но вот только голос у Насти от природы малость низковатый и с хрипотцой, как у заядлой курильщицы. Девочка одела в кино короткую джинсовую юбку и черные колготки. А вместо блузы спортивку с полосками и надписью « Adidas».

Настя закончит школу с одними трояками, выскочит замуж за офицера-десантника и уедет с ним в Калугу. Я увижу ее после школы только спустя двадцать пять лет, на встрече выпускников, уже толстой раздобревшей тетенькой , которую едва узнал.

Юрка купил эскимо и угостил одноклассников:

– Гуляем, я сегодня угощаю. Оценки за год исправил.

– А ты, Комаров, оказывается, вундеркинд,– усмехнулась Настя.

Мимо нас по аллее медленно прошел невысокий мужик в кепке, с двумя бутылками «Жигулевского».

– А может по пивку? – усмехнулся Юра.

Я осторожно толкнул его в бок.

– А ты уже пробовал? – спросил Коля.

Мы с Юркой переглянулись и чуть не заржали.

– А спорим, я больше вас смогу выпить и не опьянеть!– неожиданно заявил Язенцев.

– Тут геройство совсем ни к чему,– покачал я головой,– да нам никто и не продаст пиво…

– Ждите меня здесь! – приказал Юрка и направился в сторону кинотеатра.

Я вспомнил, что в буфете кинотеатра всегда продавали свежее разливное пиво.

– Он что, с дуба рухнул? – удивился Коля.– Куда поперся, дурак…

– А я пиво совсем не люблю,– покачала головой Настя.– Оно горькое… Другое дело хорошее вино…

Тоже мне, собрались двенадцатилетние дегустаторы-знатоки…

– Серега, а что это с Комаром случилось? – поинтересовался Коля.– Почему он вдруг оценки решил исправить?

– Сказал – надоело в троечниках ходить. Решил стать круглым отличником, как Ленин.

– До Ленина ему еще как до Китая пешком,– нахмурился одноклассник.– А вот с этой дракой вы точно зря затеяли…

– С какой дракой?

– Сергей, дурака не включай. Уже вся школа знает…

– Что знает? – насторожилась Настя.

– Комаров завтра дерется с Клепой. Только ты молчи, Настюха…

– А… значит будем по очереди носить Юрке в больницу апельсины. Клепа в прошлом году так отделал семиклассника Тараса Лобойко, что тот неделю из дома не выходил.

– Ничего. Победит сильнейший…– вздохнул я.

– Нет, у Комара явно крыша поехала…– покачал головой Коля.

– Слушай, Николай, а кем ты хочешь стать, когда вырастишь? – поинтересовался я у будущего следователя прокуратуры.

– В космонавты хочу пойти. Осваивать просторы вселенной. Исследовать безграничный космос. Я вот думаю, что на Марсе все же есть жизнь…

– Понятно. А в следователи не хочешь податься?

– Нет. Скучная работа. И вообще, через двадцать лет изобретут компьютер, который сам будет преступников ловить. Да и не будет преступлений в будущем…

– А почему так думаешь?

– Потому что в будущем люди станут умнее чем сейчас. Наверняка, если не построят коммунизм – то будет что-то типа развитого социализма… Закончил школу – тебе р-раз, – Коля рубанул ребром ладони по воздуху,– государство отдельную однокомнатную квартиру выделяет. Женился, обзавелся детишками – дарят большой дом. Только трудись и приноси пользу обществу… И зачем кому-то воровать, если у всех одинаковые права и возможности…

– А если не будет всего этого? Представьте, что через десять лет в стране наступит капитализм. Олигархи захватят природные ресурсы, приватизируют все большие предприятия, а остальной народ будет просто на них работать…

– Дурак ты, Колчин,– покачала головой Настя, размахивая смешными хвостиками,– Дурак, да еще не лечишься…

Я увидел, как Юрка тащит что-то в черной холщовой сумочке.

Он подошел и показал трехлитровую банку пива:

– Представляете, еле упросил одного мужика, чтобы купил. Сказал – отцу. Продавщица мне ни в какую не соглашалась продать…

– Пойдемте подальше, в глубину парка,– предложил Коля,– где поломанные качели…

Мы осторожно прошли сквозь заросли вяза и кусты тутовника, и вышли к старым ржавым каруселькам. Здесь на кирпичиках лежала широкая доска, наподобие скамьи. На нее Юрка и поставил банку с пивом.

– Блин, я совсем про кружки забыл!

Настя усмехнулась и расстегнув сумочку, вытащила складной пластмассовый стаканчик. Раньше мы использовали такие, чтобы пить газировку в уличных автоматах.

– Первый – даме,– Юрка налил и протянул однокласснице.

– Нет, спасибо…– улыбнулась Настя.

– Да ты что, Настюха… это же настоящее советское жигулевское пиво, а не бурда, которую будут через двадцать лет продавать…

Я многозначительно посмотрел на него, но похоже, ребята так ничего и не поняли.

Коля перехватил стакан и быстро осушил большими глотками.

Когда мы прошли по «кругу», одноклассница повернулась ко мне и тихо спросила:

– Когда у тебя свадьба-то, Колчин?

– В девяносто пятом,– автоматически ответил я.

– Ничего себе. Как ты все заранее распланировал. А Нина знает?

– А при чем здесь Нина? Я на другой женюсь.

– А зачем тогда Нинке голову морочишь? Они с матерью поехали после школы в центральный универмаг, новое платье выбирать. Она уже мать взбаламутила, что у нее завтра свидание…

– Вот детвора…– удивленно покачал головой Юрка.

– Салабоны, а вы не приборзели часом? – из-за кусов вылезли двое рослых худощавых парнишек. Я догадался по форме, что парни из железнодорожного училища. «Железняки».

– Кирюха, смотри-ка, пионеры совсем берега попутали. Пиво пьют, да еще шалашовку с собой привели.

– Базар фильтруйте,– грозно рявкнул я.

– Ни хера себе, борзота…– покачал головой большеголовый парнишка с длинными сальными волосами.

Его чернявый дружок, длинный