— Самое ужасное, — продолжил Джошуа, вертя в руках очередную игрушку, — что я долгое время был зол на себя, что не уберег Габи и был бессилен ей помочь, злился на то, что мы не успели реализовать свои мечты.

— И до сих пор злишься? — шепотом спросила она, хотя понимала, что его слова обращены скорее к самому себе, чем к ней.

— Нет, сейчас уже нет, — выдохнул он. — И я не заметил, когда это произошло. Теперь я вспоминаю прошлое и восхищаюсь тем, что нам удалось сделать. Мы сами были тинейджерами, когда создали семью, счастливо прожили более двадцати лет, воспитали двух прекрасных детей, привели в порядок этот коттедж, построили свой дом, преуспели в карьере. Временами нам было очень трудно, но мы никогда не отчаивались, мы смеялись и любили друг друга. Не у всех такое случается. Я был счастлив, точнее, мы были счастливы.

— Это правда.

Ребекка постаралась убрать из голоса интонацию тоски и сожаления. Когда-то у них с Айваном была страсть, они купались в роскоши, но это ее не особо радовало, а вот смеха и веселья было очень мало. Как она умудрилась дожить до сорока восьми лет, не осознав, насколько важен смех?

— Я всегда буду скучать по ней. И боль потери, и воспоминания о горестях и радостях, о счастье совместной жизни навсегда останутся со мной. Я долго к этому шел. И ремонт коттеджа стал финальной точкой моего исцеления.

* * *

В течение следующего получаса они продолжили сортировать игрушки. Пока цыпленок запекался в духовке, они расставили и развесили украшения, которые Джошуа отобрал для гостиной: свечи, серебряные и золотые гирлянды, рождественский вертеп и другие игрушки, в том числе семейство оленей, которых Ребекка очень любила.

Было легко представить себе сцену Рождественского сочельника, который наступит менее чем через две недели: Джошуа встречает своих детей в доме, хранящем столько счастливых воспоминаний. Будут объятия, может быть, слезы. Мягкий свет гирлянд, развешанных вдоль полок и на потолочных балках, играет рождественская музыка, на плите кипит горячий шоколад, витает аромат печенья с корицей и имбирных пряников, которые разогреваются в духовке. Джошуа продумал каждую деталь. Он хотел, чтобы это Рождество запомнилось всем надолго.

А Ребекка, после нескольких недель в его компании, вернется в свою привычную жизнь. Она проведет Рождество со своими подругами Анитой и Труди, которые приедут в коттедж в сочельник.

Так что их короткой идиллии вне времени скоро придет конец. И тогда она отправится к своей труппе, к своему театру, к своим повседневным заботам.

Ребекка была не прочь это сделать. Она отдохнула физически и эмоционально. И она чувствовала себя здесь по-настоящему счастливой. А все благодаря Джошуа. Всего через пару дней они запланировали посещение знаменитой городской ярмарки, где ей обещан кленовый сидр со специями и катание на санях. Кроме того, в следующие десять дней будет еще больше лыжных прогулок и поцелуев должно быть больше. Сладкие, проникающие глубоко в душу, сводящие с ума поцелуи без каких-либо ожиданий большего, простое принятие того, что с ними происходит здесь и сейчас. Дело не в том, что Ребекка не хотела большего, совсем наоборот, очень хотела. Но было приятно вернуться в мир свиданий, поцелуев и невинных развлечений.

Прошло десять лет с тех пор, как она была с кем-то, кроме Айвана, и она подозревала, что у Джошуа была только Габриэлла. Их обоих устраивало не торопиться.

Так зачем беспокоиться о завтрашнем дне и о том, что она может чувствовать, а может и не чувствовать?

Здесь и сейчас ей хорошо, более чем хорошо. Ужин уже готов в камине, в потрескивает огонь, а красивый, добрый, интересный мужчина разливает вино.

Завтрашний день и то, что с ним связано, определенно могут подождать.

Глава 7

— Ты уверен, что это безопасно?

Джошуа проехал немного вглубь озера и обернулся к Ребекке. Она стояла на берегу и осторожно проверяла лед коньком.

— Абсолютно. Лед крепкий и не треснет, если ты даже будешь часто падать.

— На коньках я умею, — сообщила она. — Только на катке.

— А, это там, где играет музыка, горят огни и торгуют хот-догами? — шутливо прокомментировал он. — Вот здесь настоящий лед.

— Хорошо, — сказала она скорее себе, чем ему, и выехала на лед.

Она всегда была грациозна, но здесь, на льду, в ней легко угадывалась балерина. То, как она двигалась, изгибы ее рук, кажущиеся непринужденными повороты, — все это вызывало восхищение; хотя толстая куртка, шапка и перчатки не были балетной пачкой, изящные изгибы фигуры легко угадывались. Наблюдая, как она уверенно кружится, Джошуа почувствовал, как кровь закипает в жилах. Он хотел ее.

И в этом нет ничего удивительного. Он восхищался ею с момента первой встречи. Но не только ее внешностью, хотя ему нравилось касаться шелковистых прядей ее светлых волос, заглядывать в карие глаза с золотистыми искорками, восхищаться безупречной фигурой, отточенной годами работы у балетного станка. Она была интересным собеседником, вдумчивым и умеющим слушать и слышать. Ей было легко открыться. Джошуа уже много лет ни с кем не был так откровенен.

Но во многих отношениях Ребекка оставалась для него закрытой книгой. Она мало что про себя рассказывала, обходила стороной детали развода. Да это и неудивительно, поскольку развод случился недавно.

Он уважал ее право на частную жизнь, так же как ее стремление овладеть новыми навыками, будь то катание на горных лыжах или укладка плитки.

Ребекка ему нравилась, и он ее хотел, хотел, чтобы их отношения развивались и вышли за рамки поцелуев. Габи была его единственной женщиной, и новые отношения требовали серьезного осмысления. Скоро сюда приедут его дети. Как они отнесутся к тому, что у него появилась другая женщина?

Поэтому он с облегчением воспринял предложение Ребекки не торопить события.

— Мы будем кататься или ты предпочитаешь мечтать? — Голос Ребекки вывел его из задумчивости, и он быстро двинулся к ней, схватил ее за руку и помчал по озеру, кружа ее в вальсе.

Была середина дня, но зимнее солнце уже опустилось низко, и покрытые снегом ветви вырисовывались на фоне пурпурного неба. Здесь и там светились окошки коттеджей, где жили люди, в остальном они были одни в мире, в этой замерзшей стране чудес. Неожиданно Джошуа резко остановился и завладел ее смеющимся ртом. Поцелуй был таким жадным и страстным, что Ребекка поначалу опешила, а затем ответила с не меньшей страстью. Время,