– Ранимая, и это нормально. Но все равно способна справиться со всем. Как и Дев.

Роз уже открыла рот, чтобы ответить, как в следующую секунду предмет их разговора вошел в таверну в сопровождении Насим. Они направились прямиком к бару; Пьера, бросив на нее еще один многозначительный взгляд, взялась за тряпку.

– По-прежнему ничего, – сказала подошедшая к ним Насим и шлепнула газетой – а сверху ладонью – по барной стойке.

Роз, делавшая в это мгновение глоток, поперхнулась от силы обрушившегося на столешницу удара.

– Могу я узнать, о чем речь?

– По-прежнему ни слова о мальчике, которого на прошлой неделе нашли на берегу реки. Вторая… – Насим понизила голос, когда Дев нахмурился.

– Вторая жертва, – закончил он бесцветным голосом. – Можешь говорить спокойно. Я не хрустальный. Пьера? – махнул он ей. – Виски, пожалуйста. Неразбавленный.

Насим виновато поморщилась, а Роз сказала:

– Мы знаем, что ты не хрустальный, Дев. – Затем обратилась к Насим: – У них уже есть его имя?

– Не похоже.

Тело мальчика пробудет в морге до тех пор, пока кто-нибудь не опознает его или он не начнет разлагаться. Это было неправильно. Его жизнь имела такое же значение, что и в свое время, по всей видимости, жизнь умершего последователя. Чем дольше она думала об этом, тем сильнее разливалась ярость в ее груди, точно яд, вытекающий из откупоренной бутылки.

Роз взобралась на табурет и, прислонившись к барной стойке, окинула взглядом зал, продолжавший заполняться людьми, которые также не обращали внимания на табличку «Закрыто». Ей был знаком каждый из них: Йозеф, Цзэминь, Эрнесто, Басит, Николина, Йоланда, Арман… Горожане, обделенные божественным благословением и лишенные по этой причине права голоса. Те, кому приходится наблюдать за тем, как их город формируется под влиянием отвергнувшей их системы.

Пьера придвинула к Деву бокал, затем скинула фартук и обошла барную стойку с другой стороны. Все присутствующие расселись за столами так, чтобы смотреть на нее. Зал наполнился тяжелым ожиданием, пропитанным каплей беспокойства. Пьера молчала и просто ждала, пока стихнет негромкое бормотание. Произошло это довольно скоро.

И началось собрание мятежников.

– Buon giorno[5], – произнесла Пьера. – Прошу прощения, что созвала вас всех в столь ранний час. Но вам важно знать, что наша попытка вызволить Фредерика из тюрьмы, к сожалению, оказалась безуспешной, – она слегка поджала уголки губ – единственный показатель того, что эта новость как-то затронула ее. – Рафаэлла и Джианю были арестованы. Их дальнейшая судьба неизвестна.

В таверне воцарилось молчание. Но не от ужаса или удивления; оно скорее походило на тягостное принятие. У Роз внезапно скрутило живот, который заныл еще сильнее, когда кто-то выкрикнул:

– Кто мог их сдать?

Она почувствовала на себе взгляды раньше, чем кто-то высказал свои подозрения вслух. Проклятье, а ведь она хотела принять участие в этой попытке. Благодаря своим способностям она могла быть неоспоримым преимуществом. Однако Пьера, зная об этом, все равно мягко сообщила Роз, что другие мятежники, назначенные на это задание, отказываются работать с ней.

Чувствуя, как под тяжелыми взглядами присутствующих в ней поднимается раздражение, Роз встряхнула волосами, отчего те рассыпались по спине.

– Поскольку некоторые из вас так думают, – рявкнула она, – спешу успокоить – это не я.

Насим в знак солидарности сжала ее руку. «Пьера доверяет тебе, а значит, доверяю и я», – решительно заявила она Роз в самом начале их знакомства. Она одна из немногих, вместе с Девом, кто занял такую позицию. С тех пор прошел почти год, и за это время Роз хорошенько уяснила, что большинство людей не хотели видеть ее здесь. Видимо, то, насколько полезным было ее положение, не имело значения.

Пьера дружила с Якопо Ласертозой с самого детства, а потому знала Роз задолго до того, как та стала последовательницей. На самом деле, именно Пьера поддержала решение Роз вступить в храм Терпения.

«Тебе будут платить намного больше меня, – сказала она ей. – К тому же должность, которую ты займешь, может сослужить мне отличную службу. Если ты не против, конечно».

Тогда-то Пьера и рассказала ей о мятеже, Роз мгновенно ухватилась за возможность принять в нем участие. С тех пор как умер отец, в ее душе таилась обида, и этот огонь так и не погас.

Пьера подсказала ей, как лучше его применить.

– Я никого из вас не подозреваю, – сказала она теперь, в ее голосе послышались предостерегающие нотки. – И не верю, что кто-то из присутствующих здесь мог предать наши планы. Нам просто не повезло, что смена караула была произведена на несколько минут раньше графика.

Мятежник по имени Аликс, закусив нижнюю губу, произнес:

– Мы предпримем еще одну попытку?

– Обязательно. Но не сейчас.

На мгновение повисло молчание, и Роз вновь подала голос:

– Стража Палаццо начала расспрашивать о нас. И, похоже, эти вопросы они задают всем, кого задерживают. На днях мне удалось подслушать один такой разговор в Меркато.

Теперь Аликс взглянул в ее сторону. Он, по крайней мере, обычно проявлял вежливость.

– Кого допрашивали?

– Парня моего возраста. Он, разумеется, ничего не знал.

– Значит, они воспринимают нас всерьез, – вмешалась Пьера, довольно кивая. Еще несколько мятежников повторили за ней. – Это хорошо. Они обеспокоены.

Так уж ли это было хорошо? Роз почему-то сомневалась.

– И что теперь? – Вопрос исходил от Йозефа, крупного мужчины, потерявшего руку во время своего последнего пребывания на севере. – Мы заляжем на дно или дадим им повод для страха?

Роз знала Пьеру достаточно хорошо, чтобы предугадать ее ответ. Как и следовало ожидать, выражение лица главы мятежников не изменилось, когда она заговорила:

– Времена действовать втайне прошли. Я предполагала, что сегодняшнее собрание будет посвящено разработке дальнейших планов по возвращению пропавших членов нашей команды, однако Роз предоставила мне интересную информацию.

Эрнесто – мятежник, который терпеть ее не мог, – бросил на нее презрительный взгляд. Она с самодовольным видом посмотрела на него в ответ.

– Один из последователей Палаццо убит. – Губы Пьеры изогнулись в кривой усмешке; женщина выдержала драматичную паузу, когда по залу прокатилась волна потрясения.

Глаза Насим сверкнули, но первым молчание прервал Цзэминь:

– Кто именно?

– Они не сказали, – ответила Роз, как только вопросительный взгляд Пьеры остановился на ней. – А это имеет какое-то значение?

Пьера покачала головой.

– Не особо. Главное, чтобы сейчас все вели себя чуть более осторожно, чем обычно. С большой долей вероятности их подозрение, судя по словам Роз, пало на мятежников. Теперь все наши действия становятся более рискованными, однако, если виновного не найдут сразу, мы станем для них еще большей угрозой, чем есть. Не скажу, что расстроена этим фактом. Вдобавок ко всему главный магистрат Форте делает все возможное, чтобы раскрыть убийство последователя. А это явный сигнал для людей вроде нас, – ее взгляд упал на Дева, – кто потерял одного из своих товарищей и до сих пор не получил ответы.

На таверну тяжелым одеялом опустилось молчание, которое вскоре сменилось возмущенным гомоном. Йоланда с мрачным видом покачала головой. Роз вслед за Пьерой посмотрела на Дева: тот, похоже, даже не слушал их. Он уставился