— Ой, — растерянно улыбнулся он, — здорова мужики.

— Привет, Митяй, — ответил зализанный.

— Я и не знал, — жандарм почесал голову под кожаным шлемом, — что вы тоже здесь.

— Здесь, — скрипнул рыжий.

— Да я это — за алхимическими афродизиаками зашёл. Но — мне не горит. Может, зайду позже.

— Ну зайди, — не сводя с него взгляда, ответил рыжий.

— Угу, — жандарм неловко кивнул. — Ну, я пошёл, — нервно хохотнул. — Бывайте.

Никто не ответил блюстителю правопорядка. Все ждали, пока за ним закроется старая дверь.

— Хлюпик, что б его… — сплюнул под сапоги лысый.

— Слыхали? — криво усмехнулся рыжий, — за афродизиаками припёрся. У него ещё и хер не стоит.

Все снова заржали, кроме старика.

— Ты видишь… — облокотился на прилавок зачёсанный, — какие тут ходят стражи порядка? Разве он защитит тебя от проблем? Защитит, м-м-м?

— Нет… Конечно, не защитит он меня…

Задрожал всем телом старик и замолчал, поджав губы. Взгляд его белёсых глаз упёрся в пол.

Проклятье… Он лишь старый торговец, который сводит концы с концами. Что он может заплатить им? Теперь понятно, чего он так упирался с табличками для формаций.

У меня отпало любое желание с ним торговаться. Но проснулось другое. Я гневно выдохнул.

Это — мне совсем не нравится. Подобные им уроды, что собирают дань с не самых богатых людей, хуже тварей. То же делала церковь в моё время. И плевать они хотели, что храбрый муж погиб в их же войне, а жена с тремя детьми остались без кормильца. Плати — Богам требуется золото! Твари!

Был бы в собственном теле, испепелил всех троих одним лишь взглядом. Разум искал варианты, как поступить. Моё естество кричало помочь, а вот опыт шептал другое. Всю несправедливость я не искореню в мире. Для этого нужна сила и куда большая, чем в прошлый раз…

Я стиснул зубы, рефлекторно схватился за край деревянного стеллажа и сжал. Дерево предательски скрипнуло. И это случилось именно тогда, когда все молчали. Я увидел, как рыжий приподнял голову, явно услышав звук. Он слегка повернулся в мою сторону, но меня не заметил и вновь перевёл внимание на старика.

Я же стал тихо и глубоко дышать, чтобы взять себя в руки и восстановить душевное равновесие. Ум и сердце должны быть холодными, чтобы добиваться своих целей. Эти твари получат!

— Хорошо, что ты понимаешь, — улыбнулся зализанный, а в следующее мгновение резко выбросил руку и схватил старика за грудки его чёрного длинного балахона, потянул на себя так, что торговец навалился животом на прилавок. — Короче, в Храмовом квартале все платят Главному. И пох, мало ты зарабатываешь или много. Ты платишь. Ясно? За это Главный защищает. Ясно? Ясно, я тебя спрашиваю? — проорал последнюю фразу громила и поднёс к лицу старика руку.

На тыльной стороне ладони, сжатой в кулак, прямо на коже загорелась красная пентаграмма. Я понял, что зализанный тоже маг. Да не простой. Он использовал атакующую разновидность печати.

— Чё молчишь, старикашка? — прорычал рыжий. — Он ведь разобьёт тебе черепушку, как один из твоих глиняных горшков.

— Я понял! Понял!.. — жалостливо взвыл старик. — Деньги будут послезавтра!

— Сегодня! До конца дня! Если в двенадцать ты лично не будешь у Главного, мы сожжём всю твою лавку до тла вместе с тобой идиотом.

— В Храмовом квартале, — хмыкнул лысый, — либо платят Главному, либо горят.

— Я… Я, ик, постараюсь!

— Давай уж.

Зачёсанный отпустил продавца, и тот сразу отпрянул от прилавка. Тяжело дыша, старик схватился за грудь. Ещё помрёт от сердечного приступа…

— А это, — улыбнулся лысый, — тебе напоминание.

Он размахнулся и кулак с печатью объяло желтоватое магическое свечение. Безволосый грохнул рукой о прилавок так, что древесина лопнула, словно от удара боевого молота. Щепки разлетелись в стороны. Старик закрыл лицо руками.

— Доброго вам дня, господин Родион. Не болейте, — засмеялся громила.

Остальные подхватили, направляясь к выходу.

— О! — вдруг обернулся рыжий. — Слушай, друг… — он торопливо вернулся к перепуганному старику, — а ты не знаешь вот этого засранца?

Рыжий извлёк из внутреннего кармана куртки кусок картона.

— Это фотопортрет мелкого ублюдка, что утром искалечил моего младшего брата. Этот урод сжёг кожу ему на лице. Подонок владеет магией и мог ошиваться у тебя в лавке. Бывал у тебя такой или нет?

Я понял, что речь идёт обо мне. Младший брат? Ну что ж… Сходство налицо. Оба конченных ублюдка…

Старик молчал. Беззвучно открывал и раскрывал рот. Потом метнул взгляд туда, где был я. Мы на мгновение заглянули в глаза друг другу, и я направил энергию из источника к точкам выхода на случай, если лавочник меня выдаст. Напрягся и раскалил ладони.

— Нет, простите, — выдохнул старик. — Я не знаю его. И никогда не видел.

Рыжий изменился в лице. Надменное выражение тут же исчезло. Он нахмурился и скривил тонкие губы.

— Ты знаешь, старик, — заскрипел он, — что будет с тобой, если ты лжёшь.

Торговец молча закивал в ответ.

— Прекрасно.

— Ну? Ты чё там застрял?

— Уже иду, — отозвался тот и энергично зашагал к выходу.

Я покинул своё укрытие, когда увидел в маленьком окошке фасадной части здания, как троица садится в машину.

Когда я приблизился к разрушенному прилавку, старик уже сметал щепки старой метлой. Древко ходило ходуном в его трясущихся от страха руках.

Я молча нагнулся, стал собирать большие куски дерева и складывать на уцелевшей части прилавка.

— Он спрашивал обо мне, — не спросил, а утвердил я.

— Да, верно, о вас, — не поднимая головы проговорил старик. — Я сразу понял, что вы не обычный молодой человек, но не мог и подумать, — взглянул на меня, — что вы перешли дорогу этим людям.

— Не намеренно. Я защищался.

— Для них это неважно.

— Для меня тоже. Я продолжу защищаться, если они попробуют напасть.

— Вы очень храбрый, — голос старого торговца дрожал. — Храбрый, молодой человек.

— Спасибо, — сдержанно поклонился, — что не раскрыли меня. Вы ведь могли таким образом облегчить своё долговое бремя.

— Если бы и мог, — нервно облизал пожилой лавочник сухие губы, — то не стал бы.