А я пытаюсь перестать быть красной как рак.

Хватаю кружку с кофе слишком резко. И жидкость переливается через край, обжигая мне пальцы.

Шиплю от боли. Перехватываю чашку в другую руку и отчаянно трясу в воздухе пострадавшей конечностью.

— Подуть? — заботливо спрашивает мужчина.

— В штаны себе подуй… — сквозь зубы ворчу я, открывая кран с холодной водой и засовывая обожженные пальцы под струю.

Боль уходит. Я считаю в уме до десяти, чтобы успокоиться, закрываю кран и иду со своим кофе к столу.

— Завтракай быстрее, — велит Макар, проглотив последний кусок своей яичницы. — Уже два часа дня. А нам нужно успеть съездить за твоей бабушкой и вернуться обратно.

— Ты хочешь привезти бабушку сюда? — удивляюсь я.

Не помню, чтобы вчера мы договаривались об этом.

— Да, — мужчина смотрит на наручные часы, — я уже позвонил ей и предупредил. Пока ты спала, я обо всем договорился. Завтра утром отвезем Таисию Викторовну в отличную больницу. Там ее еще раз обследуют и прооперируют. Больница в часе езды отсюда. Так что сегодня твоя бабушка ночует с нами.

С нами…

Пытаюсь не уронить челюсть на стол. Он обо всем договорился, пока я спала.

— Спасибо тебе, Макар, — благодарю искренне.

Он ведь не обязан. И я бы поняла, если бы Макар принципиально не захотел помогать тем, кто недосмотрел за его сестрой.

— Ясь, все будет хорошо, не волнуйся! — говорит мужчина.

И у меня в который раз слезы наворачиваются на глаза от его тона.

На этот раз я тронута искренней заботой, прозвучавшей в голосе мужчины.

Да что ж это такое! Превращаюсь в какую-то плаксу…

Никогда не была стойким солдатиком, храбро встречающим удары судьбы. Но и такой тряпкой тоже.

После кофе настроение заметно улучшается. Вкусно.

И голова перестает болеть.

Я быстро привожу себя в порядок в ванной на первом этаже.

Здесь есть зеркало. И я кое-как приглаживаю волосы. Еще раз умываюсь холодной водой. Косметики у меня с собой нет, так что скрыть бессоную трэшовую ночь не выйдет. Ну, может, хоть покрасневшие глаза придут в норму.

Даже губы до сих пор какие-то припухшие. Это все от поцелуев одного соблазнительного гада.

Ох, не хочу даже думать, какие выводы сделает бабушка, когда меня увидит.

Как бы мне от нее еще не влетело.

И ведь правды не расскажешь. Иначе будет волноваться.

Через двадцать минут выходим с Макаром из дома.

Незнакомый мне молодой мужчина в костюме подгоняет к крыльцу машину.

— Спасибо, Макс, я сегодня сам поведу.

Мужчина здоровается с нами и открывает передо мной заднюю дверь.

— Ярослава Дмитриевна поедет спереди, — говорит Макар, захлопывая дверь перед моим носом.

— Извините, — Максим спешно обходит автомобиль и открывает переднюю пассажирскую дверь.

Мне неловко. Но спорить как-то глупо. Поэтому я тоже обхожу автомобиль и сажусь на переднее сидение.

Макар садится за руль.

— Ярослава Дмитриевна может и сама решить куда садиться, — говорю я, пока Макар выезжает на дорогу.

— В следующий раз мы поедем с водителем, и тогда Ярослава Дмитриевна сядет, если ей так угодно, сзади. На мои колени.

— Хватит говорить пошлости!

Руки мужчины сильнее сжимают руль.

— Тогда хватит спорить со мной, Яся!

Решаю обидеться и замолкаю.

Ну что за грубости?

Он и при бабушке будет так разговаривать? Надеюсь, что нет.

Мы выезжаем на трассу, и я поудобнее устраиваюсь на своем сидении.

Очень комфортная машина. Крутая. В машинах я не разбираюсь, но тут надо совсем слепой быть, чтобы не понять, что к чему.

Макар следит за дорогой, а я за ним.

Через некоторое время ловлю себя на мысли, что любуюсь его руками. Они у него широкие и крепкие. По- мужски красивые. Есть что-то сексуальное в том, как руки мужчины сжимают руль.

— Малышка, — в голосе Макара звучит веселье, — если ты не перестанешь так на меня смотреть, я вынужден буду съехать куда-нибудь в кусты, чтобы… короче, ты меня отвлекаешь!

Я смущаюсь и отворачиваюсь к окну.

Там тоже много интересного! Вон березки какие красивые мелькают вдоль дороги черно — белыми стволами. И небо голубое. Вот возьму и пересчитаю их всех!

После двухсот десятого дерева меня как-то сильно потянуло в сон. И я не стала сопротивляться.

Есть в этом тоже что-то особенное. Ехать с Макаром в одной машине и мирно дремать. Думать так он не запретит, так что опасаться нечего. Можно насладиться иллюзией согласия, пока он не сказал еще что-нибудь колкое.

С этими мыслями я проваливаюсь в сон.

А просыпаюсь, когда мы уже подъезжаем к нашему поселку.

Макар, не спрашивая дороги, сворачивает на нужную улицу. Конечно, он помнит, где я живу. Где он жил много лет.

Интересно, каково ему возвращаться?

Макар въезжает во двор и припарковывается напротив нашего подъезда. Его дорогая машина смотрится тут словно пришелец из другого мира.

Мы выходим на улицу, и я все больше волнуюсь перед встречей с бабушкой.

— Не трусь, Ярослава!

Макар берет меня за руку и тащит за собой к входной двери.

Вбегаю вслед за ним по лестнице на второй этаж. Тут ничего не изменилось за восемь лет. Чтобы дойти до бабушкиной квартиры, нужно пройти мимо их двери. Той самой двери, которую я до сих пор пытаюсь открыть в своих кошмарах.

Там никто не живет. Ведь квартира по сути принадлежит Макару. Разбитые окна заколотили снаружи досками. И на этом все. Железная дверь выдержала пожар, только черные разводы остались на ней и на стене.

Стену бабушка перекрасила уже давно. Я тогда трусливо отказалась помогать. Да она и не настаивала.

Макар сжимает мою руку сильнее. Так что даже становится больно. Ускоряет шаг,