Они прошли через портик. Сзади них пристроились четверо экскувитов, вооружённые, готовые по первому знаку Юстина прийти к нему на помощь.

Юстин свернул налево, в длинный двор.

– Нам сюда, – сказал он Ареобинду, шагавшему рядом.

Они прошли до половины двора, до бронзовой двери, за ней свернули направо в палату экскувитов, родную палату Юстина…

Идти было не близко, в дальний уголок Большого дворца, и они разговорились.

– Кавад осадил Амиду месяц назад, – начал Ареобинд. – Но взять крепость не может… И я полагаю, что император собирается послать на выручку крепости армию. Для этого, видимо, и вызывает к себе военачальников… Вот увидишь, он пошлёт туда и тебя с твоими экскувитами!..

Он желчно усмехнулся. Высокий ростом, длинноногий, хорошо сложённый, с приятными чертами лица северянина, белокурого, с высоким лбом.

Но, как уже слышал Юстин о нём сплетни, не отличался мужеством, не то что его прадед Аспар… «Трусоват!» – заключил он спокойно… Аланы и остготы, что наводили ужас на римлян своей беспощадностью, завоевав Италию, Рим, смешавшись со страстными южанками, быстро выродились…

Юстин возразил ему, что император вряд ли обойдётся без него, без охраны дворца. Анастасий хотя и был не робким, но и безрассудством не отличался тоже. И Юстин рассчитывал на это…

Пройдя палату экскувитов, они вошли в палату кандидатов с куполом на восьми колоннах. Здесь было несколько дверей… Юстин уверенно свернул в палату направо, Ареобинд и экскувиты последовали за ним… Затем Юстин так же уверенно свернул налево, к лестнице. Они спустились по ней и через портик «Золотая рука» прошли в палату Августея[41], из нее вышли в верхнюю галерею террасы дворца Дафны[42], оттуда же по лестнице спустились в апсиду[43] – полукруглую часть фиалы[44]… И через триконху[45] и галерею триконхи подошли к Золотой палате.

Рядом находилась императорская опочивальня. Недалеко размещалась канцелярия и кабинет Анастасия…

– Мой прадед Аспар любил повторять старую пословицу, ходившую в древности: «Рим съел мир!» Хм!.. Затем он добавлял, что сейчас всё случилось наоборот: «Мир съел Рим!» – заключил Ареобинд в конце беседы.

Один из подчинённых Юстина, экскувит, вышел вперёд, открыл тяжёлую и высокую дубовую дверь с гербом императора, распахнул её перед ними… И пошёл дальше впереди них.

Они подошли к кабинету василевса. Повторилась та же процедура.

Один из стоявших у двери экскувитов отдал честь, деловито доложил Юстину:

– Василевс ждёт!..

Он раскрыл дверь кабинета, а Юстин жестом пригласил стратега войти в кабинет.

Они вошли в кабинет Анастасия.

В кабинете оказались ещё три человека, которых не ожидал увидеть Ареобинд. Один из них был Келер, командир дворцовых тагм[46]. Ему особенно доверял Анастасий, как иллирийцу, своему земляку. Поэтому он приглашал его на все совещания, когда дело шло об особо важных решениях для империи. Здесь же был фригиец Патриций, командующий войсками в самой Византии, старый, умудрённый, но уже слабый на голову: его подводила память. Порой он путал имена своих же товарищей, комитов. Но старик прямолинейный, справедливый… Он нравился Юстину этим, чем походил в этом на него самого, Юстина… Но вот кого не любил Юстин, так это Ипатия, племянника василевса… «Бездарь!» – так окрестил он его за то, что тот мало смыслил в военном деле, совался же в первый ряд командующих… «Худой конь норовит бежать впереди!» – вспомнил он пословицу кочевников… Третьим в кабинете был племянник Анастасия, патриций Проб, его любимец, которого он повсюду таскал за собой.

Совещание, обсуждение плана похода, затянулось в этот день до глубокого вечера.

Анастасий имел привычку обсуждать всё основательно с военачальниками, советниками и ближними людьми, затем уже начинать какое-либо дело, тем более открывать военные действия.

На следующий день у василевса собрались архонты, отвечающие за снабжение армии всем необходимым на войну, на поход. Был вызван к василевсу комит священных щедрот – главный казначей… Логофет, чиновник по финансовой части, тут же что-то записывал скоренько на клочке папируса… Ни одно из совещаний не происходило без участия эпарха[47] войска – главного интенданта армии, распорядителя расходов по войску. Им был назначен египтянин Анион, которому доверял Анастасий.

День за днём обсуждали, планировали, подсчитывали расходы, дни походов, возможные последствия неудач… Сколько нужно фемного войска, сколько проходит армия за день, стоянки на отдых, маршруты передвижения армии… Был составлен план, расписано задание каждому должностному лицу.

* * *

В это время на Юстина свалилась неожиданная радость.

Когда он вернулся с очередного совещания у василевса домой, то застал там молодого человека, мило беседующего с Лупициной.

Увидев Юстина, Лупицина поднялась навстречу ему.

– Вот этот молодой человек говорит, что он твой племянник!.. Зовут Флавием! Он сын твоей сестры Бигленицы!..

Приглядевшись, Юстин различил действительно знакомые черты своей сестры, расплылся в улыбке, подошёл к молодому человеку, обнял его.

– Ну, здравствуй, племяш!.. Выглядишь вполне прилично, хоть сейчас отдавай в школу или в училище!.. Какие у тебя пристрастия, увлечения? Есть ли особые интересы? Чем бы хотел заняться?..

Племянник был невысокого роста, белолицый… «Похожий на Савватия больше, чем на Бигленицу!» – мелькнуло у Юстина.

– Да будет тебе! – рассмеялась Лупицина. – Молодой человек только что с дороги, а ты уже строишь планы, кого из него сделать!..

Этот вечер прошёл у них в воспоминаниях, рассказах, как живут там, на родине, их родные и знакомые…

Когда же Флавий заикнулся о Зерконе и Дитибисте, Юстин помрачнел… Затем он рассказал ему, что они погибли в походе против исавров шесть лет назад.

– Помянем их добрым словом! – встав, поднял он чашу с вином.

Лупицина и Флавий тоже подняли чаши с вином.

Все выпили. На какое-то время в комнате стало тихо, как будто Зеркон и Дитибист с благодарностью приняли их память о себе…

Когда же Юстин сказал Флавию, что он уходит на войну с персами, тот необычно оживился.

– Дядя Юстин, возьми меня с собой!.. Умоляю!..

Юстин резко отказал ему.

– Ещё успеешь, навоюешься! Учиться тебе надо! По себе знаю, что значит быть безграмотным… Завтра же я устрою тебя в училище! Это не обсуждается!.. Сначала осиль грамоту, законы государства! А дальше как сложится: можешь заниматься науками, философией, религиозными вопросами… Вернусь из похода – будешь держать экзамены, того, что усвоил! Я найду таких экзаменаторов, что они вывернут все твои знания наружу!

* * *

Из Константинополя войска империи выступили в середине апреля, шёл 503 год.

Триеры, гружённые войсками, вышли в Босфор… А там борей, холодный ветер с севера, с Понта Эвксинского[48], подхватывает корабли, и