Если реализация этих двух мер представляется невозможной и не будет осуществлена, в качестве компромисса можно было бы пойти на иные решения:

1. Следовало бы установить, что в оставшиеся месяцы II полугодия расходная часть бюджетов местных Советов не должна превышать среднемесячные расходы второго квартала, имея в виду, что в этот период уже были введены новые цены, компенсационные выплаты и основные социальные программы.

Вся сумма превышения фактических доходов над расходами местных бюджетов подлежит обязательному резервированию на специальных счетах с правом расходования этих средств только на развитие материальной базы социальной сферы, включая жилищное строительство, инвестиции в сферу агропромышленного комплекса и пищеперерабатывающую промышленность, строительство объектов импортозамещения и тому подобные цели с максимальным закрытием каналов выхода этих денег в сферу наличного обращения.

2. На уровне предприятий следовало бы заморозить фонды оплаты труда, а все суммы дополнительных доходов предприятий, не использованные на цели воспроизводства, зачислять на специальные счета с правом расходования на цели приватизации предприятий. Все средства от приватизации в течение 1991 года должны направляться на погашение государственного долга, что позволит восстановить ресурсы кредитной системы и ослабить инфляционные процессы.

Следует подчеркнуть, что эти подходы не позволяют решить проблему финансовой сбалансированности в целом, а лишь относят её решение за пределы 1991 года. Однако она со всей остротой вновь возникнет в 1992 году. Решить её можно будет только за счёт увеличения ставок налогообложения прибыли, налогов на добавленную стоимость и других видов налогов и сборов.

Таким образом, эти меры позволяют лишь не усугублять складывающуюся ситуацию, но кардинального воздействия на истинные причины финансовой несбалансированности они не окажут.

Указанные меры носят чрезвычайный характер и требуют согласованных действий всех республик.

Учитывая сложившееся положение и необходимость экстренного осуществления этих мер, представляется необходимым принять «Укрупненный график осуществления мер общегосударственного уровня по стабилизации экономики страны в 1991–1992 годах и переходу к рыночным отношениям» в качестве рабочего документа, согласованного со всеми республиками, и утвердить его на Совете Федерации для формирования общегосударственной политики по ключевым вопросам стабилизации экономики. Все решения после этого должны приниматься в рабочем порядке без дополнительного согласования.

Первый заместитель Премьер-Министра СССР,

Министр СССР В. Щербаков

Подписывать или нет

Павлов В. С.: «В августе 1991 года Пизанская башня экономики уже имела угрожающе критический наклон. Не подопри – рухнет. Именно это и произошло с ней (экономикой) потом. Тогда же речь шла о том, чтобы лидер перестал порхать с места на место и перешёл от речей о деле к самому делу. Начал работать сам и дал, наконец, возможность работать команде»[257]

Выполняя поручения президента В. С. Павлов собрал министров, произошло это 9 августа.

Анисимов С. В.: «Пришли республиканские премьеры все, кроме российского премьера. Пришёл Лобов Олег Иванович. Он был зампредом у Силаева. Кстати, на это совещание пришли не только премьеры, но и президенты. Тот же Муталибов прибыл, тот же Назарбаев… Ельцина не было. Ну, все собрались, уселись, затихли. Павлов говорит: “Ну давайте всё-таки продолжим обсуждение. То, что было Михаилом Сергеевичем сказано…”А Назарбаев его вдруг прервал и говорит: “А чего мы всех слушать будем? Вот давайте сейчас Россию подымем, что Россия скажет? Вот 11 пунктов, по которым надо принять решение”. – “Кто от России?”Лобов встаёт: “Я”. – “Ну конечно, Россия не удосужилась премьера прислать. Ну, Лобов, значит Лобов”. – “Что вы скажете по этому поводу?”– “Ни по одному из 11 пунктов Россия не согласна”. Ну, после этого наши дорогие друзья говорят: “А зачем продолжать обсуждение?”Встали и пошли. Без России, без её голоса, без её решения обсуждать всё бессмысленно…» [258].

11 пунктов были в документе, представленном премьер-министром В. С. Павловым, перечисляющем решения, которые необходимо было принять, для того чтобы единая экономика продолжала функционировать, для того чтобы можно было заниматься её реформированием, чтобы проводить политические реформы.

12 августа группа народных депутатов России обратились к Б. Н. Ельцину вновь. Через день он их принял, после чего позвонил М. С. Горбачёву и сообщил ему, что его команда возражает против намеченного подписания Союзного договора[259].

После этого возникло брожение и среди лидеров союзных республик, с которыми ни сам вопрос о поэтапном подписании Союзного договора, ни дата начала этого процесса, ни его график не были к тому моменту ещё согласованы. В связи с этим они тоже решили собраться 12 августа в Алма-Ате и обсудить все эти и другие вопросы, связанные с подписанием Союзного договора[260].

Узнав об этом незадолго до встречи, М. С. Горбачёв и добился отмены этой опасной для него сходки[261].

В эти же дни Верховный Совет РСФСР оперативно принимает законы, предписывающие республиканскому Совмину с 15 августа прекратить на территории Российской Федерации действие любых нормативных актов СССР, которые будут признаны противоречащими российскому закону о приватизации. Чувствовалось, что ельцинское окружение просто-таки сгорает от нетерпения начать по собственным правилам делить и присваивать лакомые куски в виде находящихся на территории РСФСР предприятий и объединений.

Видел это и Горбачёв, не раз звонивший Ельцину из своего крымского отпуска, узнавая его настроения и стремясь лишний раз заручиться обещанием, что Российская Федерация не готовит в последний момент какой-нибудь очередной сюрприз. 14 августа во время последнего их разговора Ельцин такое обещание дал и своё участие в подписании подтвердил. В ответ, согласно воспоминаниям В. И. Щербакова, Президент СССР заверил его, что, хотя лидеры республик будут рассажены за столом в алфавитном порядке, при фотографировании и телетрансляции Борис Николаевич займёт место в центре.

Интересен рассказ Валентина Сергеевича Павлова о дальнейших приключениях проекта договора. Он после поездки по «северам» прилетел в Москву 10 августа. Это была суббота. В понедельник утром ему вручили пакет с проектом ново-огарёвского договора. До того дня, когда было назначено его подписание, оставалась всего неделя.

Павлов В. С.: «Однако более всего поразило меня другое: документ я получил не как премьер-министр, а как член Совета безопасности. Практически это означало, что Горбачёв решил полностью отстранить правительство от подготовки ново-огарёвского договора, тем самым избегая анализа его экономических аспектов. Вдобавок пакет пришёл под грифом “Совершенно секретно”, по действовавшему положению о такого рода документах нельзя было снимать с них копии и делать из них выписки. Следовательно, я, премьер-министр, не имел законного права вынести проект договора на президиум Кабинета министров для объективного экономического рассмотрения.

Но ознакомившись с проектом, я остро осознал, что наступил тот момент, когда колоссальная государственная ответственность, лежащая на премьер-министре, обязывает меня действовать по собственному усмотрению.

Поэтому я