тот, с каким сварливые бабушки ставят на место детенышей, поведение которых не удовлетворяет их взыскательным, но постоянно меняющимся нормам. Бегущую это, впрочем, не смутило, и никаких признаков обиды она не выказала.

Обиделся только я.

Впрочем, огорчиться она все-таки огорчилась.

– Она мать моего отца. Бербах и Бербейн тоже ее внуки. Она просто не может понять, почему мы поступаем не так, как она нам постоянно говорит.

Глаза ее сделались сердито-зелеными.

– Я думал, она бабка…

– Тедди живет с ней. Тедди приходится Кивенс троюродной сестрой. А она, соответственно, бабушка и Кивенс.

Объяснять дальше, кто, кем и кому приходится в Клике, Бегущей не удалось – в дверь уже зашли остальные члены клуба родителей. Линк Дирбер продолжал во всеуслышание обсуждать, что он со мной сделает, чтобы я выдал ему все, что мне известно про Беля Звона.

– Прекрати эту ерунду, Линк! – рявкнула Поток яростного света. – Мы здесь не из-за того, что произошло между тобой и Звонарем пятнадцать лет назад. И кстати, если верить словам остальной родни, произошло оно по твоей вине.

Как ни странно, он заткнулся. И остальные тоже. С ума сойти. Едва ли не самые отвратительные из всех пупов вселенной. Наводящие ужас на нас, смертных. И к тому же родители, переживающие за своих детей.

Дирбер бормотал себе под нос, не в силах сдержать то, что как дрожжи лезло из него наружу. Наверное, аргументировал: то, что сделал ему Звонарь, можно смыть только тщательно продуманным набором пыток.

Шнюк Эйвери пытался утихомирить его.

Выходило, что Дирбер напрашивался на неприятность, получил ее и с тех пор лелеял жажду мести. Уж он-то явно не относился к тем, кто безропотно пожинает плоды собственных стараний.

Более всего его бесило то, что Звонарь имитировал собственную смерть, а сам ушел в подполье.

– Кто такой Бель Звон? – вполголоса спросил я у Бегущей.

– Он приходится Линку братом. Единокровным. Линк ненавидит его за то, что мать всегда отдавала предпочтение Белю. Отец Линка не спрашивал у нее разрешения, заделывая ей ребенка.

Еще одна жуткая семейная история. Я словно в страшный сон попал.

Говоря, что Метательница Теней призраков не интересовала, я поспешил с выводами. Просто им потребовалось некоторое время на то, чтобы обнаружить ее и соединиться с ее тайной сущностью.

Один из призраков положил руки ей на плечи и сразу же обрел форму. Не человеческую, хотя и похожую. Лицом он больше напоминал обезьяну, только светлокожую. Глаза его вращались в полнейшем экстазе.

Линк Дирбер заткнулся окончательно. Он уставился на тварь, развлекавшую Метательницу Теней. Тварь немного изменила внешность – наверное, подстраиваясь под то, каким представлял своего отца он.

Я повернулся, чтобы спросить у Бегущей.

Та чуть слышно постанывала. К ней снова приставала парочка привидений.

Метательница Теней вдруг закаркала, словно изображая злобную ведьму.

Бегущая взяла себя в руки и оттолкнула одного из потусторонних ухажеров. Похоже, она настолько распалила призрака, что тому уже без разницы было, с кем спариваться. Он приник к Метательнице Теней, и бесстыжая ведьма издала долгий, протяжный стон.

Шнюка Эйвери тоже осаждали привидения, только приставания эти явно не носили эротического характера. Он начал обходить Метательницу с левого фланга. Не знаю, что он видел, но, судя по кровожадному выражению лица, ничего хорошего ждать от него не следовало. Семейные проблемы его не волновали. Скорее всего, он рассчитывал позабавиться по полной, добиваясь того, чтобы и Бегущая, и я визжали как можно громче и дольше.

– Плохо дело. Монстр в нем взял верх.

Поток яростного света застала меня врасплох, крепко обхватив правой рукой за пояс. А потом пронзила остававшегося страстного призрака серебряной шляпной булавкой Хизер Соумз.

Результат воспоследовал мгновенно. Очень громкий результат. Лязг и грохот заглушили все остальные звуки. Осаждавшие Метательницу Теней призраки, правда, не померкли. И не прекратили своего занятия. Тем более не бежали.

Это кошмарное зрелище настолько захватило меня, что я не сразу заметил: я смотрю на всю эту толпу ударившихся в панику заклинателей сверху вниз. Ноги мои отделяло от пола несколько футов воздуха.

– Не трепыхайтесь! – скомандовала мне Бегущая по ветру. – Вы же не хотите упасть?

Ну уж нет. Чего-чего, а падать я точно не хотел.

– И не напрягайтесь. Расслабьтесь, и все будет хорошо.

Легко сказать. Сама она именно так и делала.

– Пока вы напрягаетесь, мне тяжелее вас поднимать. – Мы поднялись к галерее, с которой открывались и закрывались верхние люки для проветривания. Бегущая по ветру испустила протяжный вздох. – Нелегкая это работа. Вы тяжелы. – Она не сразу убрала руку с моей талии.

Оставаясь верным себе, я обратил на это внимание только после того, как она отпустила меня. А отпустила она меня только после того, как мы насладились происходившим в сорока с лишним футах под нами, где все, в свою очередь, наслаждались музыкой. Громоподобной, хаотической металлической музыкой.

Жанр спектакля изменился. Театр превратился в павильон ужасов, чего вполне логично было ожидать, зная тех, кто остался внизу. В отсутствие Потока яростного света привидения утратили интерес к любовным развлечениям. Метательница Теней взвыла белугой в крепкой хватке чудовищных тварей. Кровавые брызги и ошметки плоти разлетались от нее во все стороны, но – в отличие от сокрушенных Рокки жучьих останков – не оставляли на свеженастеленном полу ни следа. Да и вообще, несмотря на весь этот кровавый смерч, физических повреждений, похоже, никто из этих уродов не получил.

Более того, заклинатели отбивались от тварей, порожденных, можно сказать, их же собственными отпрысками.

Но уж наверное, чтобы заниматься всей той мерзостью, которая за ними числится, публика с Холма хорошенько натренировала свои души. И совесть.

– Можете пролезть в это окно? – прошептала Поток яростного света.

Глаза ее имели теплый, зазывной карий цвет.

Сама она в это окно пролезла бы даже вдвоем с себе подобной. Или даже втроем. Запросто.

– Да, но зачем?

– Надо убираться отсюда. – (Глаза ее сделались задумчивыми, светло-светло-голубыми.) – Шнюк совсем не владеет собой. Вы для них чужак. Полагаю, следующие несколько минут вам бы не хотелось находиться рядом с ним.

Я вдруг заметил, как близко мы друг от друга. И то воздействие, которое она оказывала на меня. Как, впрочем, и на любого другого, кто оказывался рядом с ней, будь то человек или призрак.

Зеленые глаза ее обещали награду. Ну конечно, после того, как мы окажемся в безопасном месте.

Поскольку холодной ванны под рукой не имелось, я попробовал таблицу умножения. Восемью семь будет… Нет, правда, сколько будет семью восемь?

Честное слово, эта девчонка читала мои мысли.

– Я