Шрифт:
Закладка:
И его бросили. На какое-то время его поглотили разнообразные чувства. Глубокая, всепоглощающая ненависть и ярость. Он ненавидел этого гнусного подлого божка и мечтал о мщении. Он представлял, как яростно сорвет оковы, вгонит этот крест старику в зад и провернет. Печаль и тоска по семье и близким. Ни в чем не повинные люди умрут из-за него. Но другие виноваты и еще как. Это они мучили и терзали его. И это был их собственный выбор. И он ничего не может сделать. Ни ненависть, ни злость никак не помогли ему, и постепенно кипящее пламя ярости затухло, обратившись в холодный черный уголек. Это все, что ему осталось. Он не чувствовал ни голода, ни жажды, лишь холод подземного помещения теми частями тела, которые каким-то чудом еще не потеряли чувствительности, но постепенно время чудес прошло. Была еще боль. Тупая ноющая боль от незаживающих ранений, но она давно стала фоном, который он научился игнорировать. Еще была тьма. Но темнота была не совсем правильным словом. Он лишился зрения и теперь не видел ничего, лишь отсутствие света. Пустоту.
Ощущение смешка.
«Верно».
На этот раз ему точно не послышалось, и он весь встрепенулся в смутной надежде. Надежда оказалась тщетной и вскоре умерла, снова оставив его наедине с самим собой. Он пробовал снова разжечь пламя ненависти, но мог лишь продолжать вглядываться в холодную безразличную тьму.
«Ты близок…»
На этот раз он не отвлекся, продолжая вглядываться.
«Верно… но я подожду».
Он не понял, кого или чего собирается ждать посторонний голос, которое очевидно придумало собственное сознание, чтобы не сойти с ума.
Но у него теперь было много свободного времени. Даже слишком много.
«… хи-хи…»
И он продолжал смотреть. Казалось, что иногда голос возвращался, чтобы сказать пару фраз.
«Ненависть тебе не поможет. Но что сильнее ненависти?»
Он долгое время думал над этим вопросом. А потом в какой-то момент просто забыл о нем. Слишком много прошло времени. Может час, может год. Он не знал и лишь продолжал вглядываться
«Еще немного…»
«Ты близок…»
«Ты почти готов…»
«Еще один шаг…»
«Назови…»
«Мое…»
«Имя…»
Он знал его. Её. Она всегда была рядом с ним, всё это время.
Он уже был готов произнести имя, когда раздался скрип давно не открывавшейся двери.
— Великий Создатель! Это еще что за хуйня?
«…»
Ощущение скуки и разочарования о бессмысленно потраченном времени.
Подожди. Просто подожди. Однажды я доберусь до тебя сам.
«Ты не сможешь, смертный».
И ощущение присутствия пропало, разбившись о звуки реальности.
— Так, подожди, — продолжал рассуждения голос, смутно знакомый, но он никак не мог вспомнить, откуда он его знает. — Ты… Ты тот русский! Как же тебя звали? Вася? Роман? Точно, Роман!
Роман… его зовут Роман.
— Интересно, за что это я так с тобой?
Я… я… я не знаю… не помню… кто ты…
— А неважно! Ты только посмотри, в какую интересную крокозябру ты превратился! Мои штыри удерживают душу? Похоже, тебя не убить, даже если уничтожить сердце и мозг, ты все равно будешь привязан к телу. Кстати, благодаря гвоздям оно довольно крепкое. А если запечь в крематории? Интересная идея, русский, но давай оставим ее на потом. Что еще? О, похоже ты что-то чувствуешь в глубине души? Ну-ка, давай вытянем наружу и усилим. Какая странная негативная энергия, не всякая нежить может похвастаться подобным. Так что же у меня получилось? Божественный призрак? Не призрак, упырь? Интересно, а ты заразный? Придумал, давай-ка подправим тебе мордашку и выпустим на улицы! Этому миру давно не хватает зомби-апокалипсиса!
Реальность сменилась стремительным рывком. Он очутился на улицах какого-то города, окруженный спешащими по своим делам людьми, которые лишь огибали бездомного оборванца, что растерянно озирался по сторонам. И он снова мог видеть. Странно, но эта новость не вызвала в нем особых эмоций, разве что отстраненное недоумение. Когда он потерял зрение? Почему? А это важно?
Его рассеянный взгляд заметил в толпе маленькую девочку. Совершенно обычный ребенок примерно 10 лет, одетая в простенький белый сарафанчик, она стояла и пялилась прямо на него. Словно он был чем-то странным. Или это она была странной? Почему он видит окружающих словно они какие-то смазанные фигуры на фотографии, а вот девочка остается в фокусе? Она чем-то важна? Что-то произойдет?
Кто-то из прохожих задел его плечом, и он упал на землю. На мгновение его охватила беспричинная ярость. Хотелось немедленно вонзить зубы в ближайшего человека, и порвать его на кусочки. Только так он сможет хоть ненадолго утолить свою ненависть к этим предателям. Уже готовый раскрыть рот и укусить, он снова увидел девочку, которая на такое странное зрелище лишь мягко улыбнулась. И исчезла, скрывшись в толпе.
А затем он услышал мотор грузовика. Этот звук его чем-то угнетал. Что-то опасное было в нем.
Вставай. Надо встать.
Он поднялся на ноги и снова налетел на прохожего. Снова толчок удара и в нем просыпается ярость. Но не бушующее пламя, а сковывающий сознание холод вечности. Он диктует простые и понятные действия — пнуть в пах и выдавить глаза.
Борись. Не поддавайся.
Он бросился бежать, ловко лавируя в толпе, которая теперь казалась стадом медленно бредущих черепах. Мимоходом пролетела мысль, что они как-то очень странно одеты. Полупрозрачная одежда светится неоном, отражая свет причудливых ламп и голограмм ночного города. А шум от грузовика все приближался. Вот это важно.
Перекресток, горит зеленый сигнал, люди неспешно переходят улицу. Но вот раздается оглушающий гудок сигнала и пешеходы, поняв, что приближающийся тягач и не думает тормозить, превращаются в паникующую толпу, которая быстро разбегается в стороны, оставив после себя лишь маленького ребенка, которого кто-то уронил на землю. Кажется, это тоже девочка.
Спасай. Хотя бы ее.
Некая замороженная часть рассудка быстро провела расчеты. Он понимал, что успевает выскочить на проезжую часть, но не сможет оттащить ребенка в сторону. Решение пришло быстро. Кто-то упоминал, что он крепкий. Поэтому он крепко обнял девочку и прижал к себе. А потом его ударил многотонный грузовик. Чувство полета, дезориентация, встреча с асфальтом, небо и земля слишком быстро меняются перед глазами, и он тормозит, врезавшись во что-то спиной. Повезло.
