в ловушке разума, но сумевший выдумать себе вымышленную реальность и жизнь в образе джедая Тору, а весь мир, как и слушающие его студенты, как и он сам, есть не более чем плод его выдающегося в Силе воображения, окончательно сошедшего с ума и потерявшего собственную идентичность. "Кто знает" - задумчиво заметил магистр, - "Может быть и так, что..."

Тогда Сатто, как и подавляющее большинство падаванов, была в полнейшем замешательстве от услышанного. Магистр тору же вышел из лекториума, беспечно насвистывая популярную в центральных системах мелодию, что отнюдь не прибавило ясности его последним словам.

Сейчас Сатто поняла, что абсолютно ничему не научилась у своих мудрых наставников, потому что за последний день она перетрогала все что только было можно в самом сердце логова владыки ситхов. Она чувствовала себя полной дурой, которой по воле случая до сих пор везло: ей чудесным образом удавалось избегать страшных последствий, которые так ярко описывал Магистр Тору на своей лекции в прошлом.

Сам принцип работы обелиска, с которым она сейчас имела дело, очень походил на ловушку разума, с которой столкнулся магистр Тору. Но сам по себе он не содержал никакой угрозы. Если подумать, то все дело было в том темном голосе. Сатто вспомнила, что, когда тот появился в ее голове, она задала себе вопрос, полный ужаса: "Кто это такой?" И тогда обелиск не дал ей очевидного ответа, но тут же направил ее к карте. Перемещаясь по космосу в потоке Силы, она, наконец, очутилась на орбите планеты, которая была окутана грозовыми облаками. Глядя на нее сверху, она видела, что облака, столь же мощные, как и на Танн, разрывали атмосферу. При желании, Сатто могла бы обхватить всю планету одной рукой, или упасть на ее поверхность каплей дождя. Обелиск позволял ей быть Силой, путешествовать быстрее скорости света, раздвигая границы возможного. Это было потрясающе. Но тогда она знала, что ей пора возвращаться, чувствовала, что не должна была быть настолько едина с Силой слишком долго, иначе с ней могло случиться ровно то, что некогда случилось с Точкой.

И она была права. Ее тело и разум были настолько измотаны, что она больше не могла держаться на ногах. Она попросила Налека опустить ее на каменный пол, что он и сделал после секундного колебания. Приняв относительно удобную позу, не обращая внимания на какие-то отдаленно звучавшие слова, которые говорил ей Налек, она призвала последние силы, чтобы установить контакт с обелиском еще раз, Ей достаточно было только подумать о грозовой планете, чтобы заполнившие пространство пещеры звезды раздвинулись в стороны и пропали, освобождая место одному единственному космическому скоплению, которое многократно увеличилось в размерах. Перед ними предстала стабильная система планет с одним солнцем. Сатто тут же нашла ту самую планету: небесная сфера с иссиня-черными тучами занимала третью орбиту, и именно там находился источник встречного сигнала.

-Кто бы не связался со мной, он находится в этой системе, и, более того, на этой планете, - она подняла слабую руку, чтобы указать на нее. - Ты знаком с этим регионом космоса? Что это за место?

Налек был потрясен. Он не смог бы сказать, что именно поразило его больше: то, как быстро и точно Сатто отыскала источник сигнала, используя незнакомую ей технологию, или же то место, где этот источник находился.

-Ты абсолютно уверенна, что это то самое место?

-Никаких сомнений, это та самая планета, которую я видела.

-Это система Дромунд, - Налек обошел проекцию по кругу, чтобы удостовериться, что глаза не обманывали его, - а ее третья планета носит имя Дромунд Каас. Ты когда-нибудь слышала о ней? - Не дождавшись ответа, он увлеченно продолжил сам. - Конечно же нет. По сведеньям из тех архивов, к которым у меня был доступ, планетой уже многие века владеет мистическая сила, сводящая с ума каждого, кому хватит глупости на нее приземлиться. В основном данные получены из холозвонков с кораблей безумцев.

-Что, Силы ради, ты искал в тех архивах? - хоть Сатто и задала вопрос, ответ на него она и сама уже знала.

Налек многозначительно посмотрел на нее, не считая нужным отвечать. Тем временем, он снял с плеч небольшой походный рюкзак и стал рыться в нем, продолжая разговор.

-В общем, эта планета когда-то была столицей могущественного государства - Империи Ситхов. Ни раз и не два там решалась судьба всей галактики. Только представь, веками сотни, даже тысячи темных лордов распространяли свое влияние, вели войны по всей галактике. Дромунд Каас был центром их власти и имперской культуры, именно там они веками боролись друг с другом за власть.

-Славное место.

Налек ухмыльнулся, выбрасывая из рюкзака какое-то тряпье.

-Куда же он завалился... Ах вот же он.

Он вытащил небольшой шарик и просто положил его перед собой, чтобы тот скопировал в свои базы открытую перед ними карту.

-Возможно, мне довелось прочесть единственное сохранившееся свидетельство тех древних событий, когда примерно год назад я выступал посредником в продаже одного весьма ценного голокрона, который, как оказалось, был создан на Дромунд Каасе. Не представляю, как такая вещица оказалась у собирателя мусора с Лото Минор, но он догадался, что стал обладателем не пустой безделушки.

-Но раз ты говоришь, что там находилась целая цивилизация... неужели не сохранилось свидетельств, или...

-Никто не смеет приближаться к планете. Вполне возможно, что она скрыта темной стороной, - пожал плечами Налек.

-Но даже если так, - не унималась Сатто, - как можно скрыть от галактической истории что-то настолько значительное, как межзвездная Империя Ситхов?

-Ты мне скажи, - Налек с загадочной усмешкой перевел взгляд с Сатто на обелиск, - почему джедаи молчат об истории тысячелетней империи о которой они не могут не знать.

-Не знаю, может быть не хотят распространять эту информацию, а может просто... - Она замерла на полуслове.

-Боятся, - закончил за нее Налек. - Страх перед тем, что они не способны контролировать управляет ими.

-Джедай не должен ведать страха, - вставила Сатто заученную с детства мантру.

-Брось, Сатто, - махнул рукой Налек, - нельзя верить лицемерным лжецам джедаям. Они прячут темные тайны Силы в дальний угол, надеясь, что их никто никогда не найдет, но правда