из бокового кармана пистолет и, положив его на подоконник, протанцевал с каждой из нас по нескольку туров вальса под звуки двух скрипок, сидевших в углу.

К.И. Короткова. А.С. Пушкин и симбирские старожилы. – Моск. Вед., 1901, № 242.

В Симбирске у губернатора я видел Пушкина Ал. Сер-ча. Он сказал мне, что был в Казани у Фукса и стоял вместе с Баратынским.

И.А. Второв – Н.И. Второву, 9 сент. 1833 г. – Рус. Вестн., 1875, авг., с. 610.

Пишу тебе из деревни поэта Языкова, к которому заехал и не нашел дома. Меня очень беспокоят твои обстоятельства, денег у тебя слишком мало. Того и гляди сделаешь новые долги, не расплатясь со старыми. Я путешествую, кажется, с пользою, но еще не на месте и ничего не написал. Я сплю и вижу приехать в Болдино и там запереться.

Пушкин – Н.Н. Пушкиной, 12 сент. 1833 г., из Языкова.

(Дом языковской усадьбы.) Из прихожей посетители входят в довольно обширный зал, и направо из соседней комнаты дверь ведет в комнату, где останавливался Пушкин. Она средней величины, с одним большим окном в сад, обставлена мебелью красного дерева, черною, деревянною кроватью и в углу типичным украшением камина в форме усеченной колонны… По сохранившемуся в доме и семье Языковых рассказу, Пушкин, не застав в первый раз своего посещения Николая Михайловича дома, вырезал ему алмазным перстнем на память на одном из стекол окна свое имя.

В.Н. Поливанов. Село Языково. – Историч. Вестн., 1896, № 12, с. 988. Фотографии с языковского дома. – Историч. Вестн., 1889, № 8, в статье того же автора «Пушкин в Симбирске».

Опять я в Симбирске. Третьего дня, выехав ночью, отправился я к Оренбургу. Только выехал на большую дорогу, заяц перебежал мне ее. Черт его побери, дорого бы дал я, чтобы его затравить. На третьей станции стали закладывать мне лошадей – гляжу: нет ямщиков – один слеп, другой пьян и спрятался. Пошумев изо всей мочи, решился я возвратиться и ехать другой дорогой; по этой на станциях везде по 6 лошадей, а почта ходит четыре раза в неделю. Повезли меня обратно – я заснул, просыпаюсь утром – что же? не отъехал я и пяти верст. Гора – лошади не везут – около меня человек 20 мужиков. Черт знает, как бог помог – наконец взъехали мы, и я воротился в Симбирск. Дорого бы дал я, чтобы быть борзой собакой; уж этого зайца я бы отыскал. Теперь еду опять другим трактом. Авось без приключений.

Пушкин – Н.Н. Пушкиной, 14 сент. 1833 г., из Симбирска.

Насилу доехал (до Оренбурга) – дорога прескучная, погода холодная, завтра еду к яицким казакам, пробуду у них дня три и отправлюсь в деревню через Саратов и Пензу. Мне тоска без тебя. Кабы не стыдно было, воротился бы прямо к тебе, ни строчки не написав. Да нельзя, мой ангел, – взялся за гуж, не говори, что не дюж; то есть уехал писать, так пиши же роман за романом, поэму за поэмой. А уж чувствую, что дурь на меня находит, я и в коляске сочиняю: что же будет в постеле? Одно меня сокрушает: человек мой. Вообрази себе тон московского канцеляриста, глуп, говорлив, через день пьян, ест мои холодные дорожные рябчики, пьет мою мадеру, портит мои книги и по станциям называет меня то графом, то генералом. Бесит меня, да и только. Свет-то мой Ипполит! Кстати о хамовом племени; как ты ладишь своим домом? боюсь, людей у тебя мало; не наймешь ли ты кого? На женщин надеюсь, но с мужчинами как тебе ладить. Все это меня беспокоит – я мнителен, как отец мой.

Пушкин – Н.Н. Пушкиной, 19 сент. 1833 г., из Оренбурга.

* В один из субботних вечеров, когда небольшая семья моего директора Артюхова (директора неплюевского оренбургского кадетского корпуса) усаживались за чайный стол, на дворе послышался скрип подрезов дорожного экипажа.

– Генерал Пушкин изволил приехать! – прокричал вошедший со двора мальчик, одетый в черкеску из верблюжьего сукна.

Дверь отворилась, и на пороге показался довольно полный господин в дорожной шубе и укутанный шарфом. Тотчас подбежали его раздевать.

– Какой-то вихрь, а не мальчишка прокричал мне: «Дома барин».

– Дома, дома, – подхватил хозяин, – и просит дорогого гостя в кабинет. – Здравствуй, здравствуй!

– Здравствуй, трегубый (у хозяина с детства верхняя губа делилась надвое).

– Только дайте ему, – проговорил «генерал», указывая на своего человека, – прежде распеленать своего младенца. А то мои бакенбарды останутся на шарфе.

При входе в залу опять посыпались приветы. Гость спросил умыться, но хозяин тотчас же предложил Ал. Серг-чу в баню, а потом чай.

– Согласен, если только недалеко баня; мне надоела езда, – отвечал, потирая руки, гость.

– Так, значит, идем; двадцать шагов по коридору – и мы будем в теплушке. Распорядись-ка, – сказал мне К.Д. (Артюхов), – чтобы там найти нам людей и свечи.

Захватив кучера и мальчика, которые внесли из саней вещи, я велел зажечь лампу, а сам поторопился сбросить с себя курточку и сапоги, чтобы не быть отосланным в комнату, так как я был уже в казенной бане.

За хозяином вошел гость. Кучер и мальчик проворно принялись за раздевание их.

– Дак как, брат К.Д., у тебя славно здесь! Даже андреем пахнет (ambre´e), – заметил Александр Сергеевич с улыбкою, почесываясь и поглядывая рассеянно по сторонам, – очень порядочно, здесь скорее гостиная, нежели баня.

Хозяин, как человек очень полный, кряхтел и, видимо, радовался первому впечатлению гостя.

– Очень рад, старый товарищ, что могу служить; да спасибо, что ты не сбился с дороги и не мимо меня проехал. А не раз, я думаю, плутал по этим дорогам. В наших местах теперь дорога ведь страшная, а?

– Да, я бросил возок и купил сани.

       А дорога ваша – сад для глаз,       Повсюду лес, канавы,       Работы было много, много славы,       Да жаль, проезду нет подчас.       От деревьев, на часах стоящих,       Проезжим мало барыша.       Дорога, скажут, хороша,       Но я скажу: для проходящих!

От этой правды, так верно и скоро выраженной им в стихах, все как бы остолбенели. Хозяин рассмеялся, подал мне карандаш и велел записать на стене. А.С. поправил мои знаки, и на другой день стихи были вделаны в раму под стекло.

Пока Ал. С-ч декламировал, он стоял перед трюмо, правою рукою расправляя кудрявые волосы, а левою прикрываясь, так как был совершенно раздет. На это Артюхов заметил, смеясь:

– А видел ли ты, Ал. С-ч, свое сейчас сходство с Венерой Медицейской?

Последний взглянул в зеркало, как бы для поверки сходства, и отвечал:

– Да, правда твоя. Только ты должен вообразить ее степенство, когда она была во второй половине своего интересного положения.

Н.П. Иванов. Хивинская экспедиция 1839–1840 гг. Рассказы. СПб., 1873, с. 20–22.

В Оренбурге Пушкину захотелось сходить в баню. Я свел его в прекрасную баню