творится форменный бедлам и что меня это, как хозяина приводит в негодование и не радует взор уставным порядком. Перво-наперво — это сугробы. Почему, спрашивается, они так хаотически выглядят, когда должны быть строго кубических форм, одной высоты и стандарта? То, что я это брякнул из чистого хулиганства, Берри не остановило, и он принял мой бред как руководство к действию, и теперь мой дворик выглядел сюрреалистически по сравнению с другими окружающими — кубизм, возведённый в абсолют. Строгие и прямые грани кубов снега сверкали белизной и наверняка выдержали бы измерения лазерным уровнем, настолько они были все одинаковые. Блин! Аккуратней нужно со своими пожеланиями. Когда я это первый раз увидел, то сначала смахнул виртуальную ностальгическую слезу и посоветовал своему верному Бэрримору снег прессовать своими способностями и, если он захочет, то может затем вырезать из них различные фигуры, а вот уж какие, то это оставлял на откуп ему самому и его фантазии. С тех пор Бэрри был очень задумчивым и где-то даже рассеянным. Ну хоть перестал доставать меня с дополнительной для себя работой.

Мы могли бы в замок попасть и через исчезательный шкаф, что было бы намного комфортнее, но приходилось соблюдать конспирацию и тащиться по снегу до школы целую милю. Так как покинули мы его официально, то и вернуться должны были согласно спискам, которые проверял на входе наш завхоз.

Возвращаться же мне совсем не хотелось. На факультете у нас бушевали нешуточные страсти, и к этому я приложил руку, хоть и косвенно. Всё началось с Джонсон и остальных наших охотниц, Белл и Спиннет, которые наотрез отказались играть в команде с близнецами Уизли. Всё начало сезона они, кстати, отыграли без меня, и оба матча, с Хаффлпаффом и Слизерином, выиграли. В качестве ловца выступал наш четверокурсник Джеффри Хупер, и не сказать, чтобы он играл плохо, снитч-то поймал в обоих случаях, обыграв и Малфоя и даже Диггори, будучи самым лёгким и мелким среди остальных. На вторую игру, с Хаффлпаффом, я даже отдал ему свой "Нимбус", так как в прошлый раз он еле справился на старенькой "Комете" с Малфоем. Метлой я вообще практически не пользовался, а так — поддержал наших, чем заслужил одобрение от МакГонагалл и извинительное ворчание от Вуда. Но вот после осенних каникул, Джонсон, как неформальный лидер команды, и не считаясь с официальным капитанством Вуда, настроила не только основной состав, но и перспективных запасников против близнецов. С ними и так, с недавних пор, периодически происходили совсем неприятные происшествия, так и на тренировках они огребали от наших охотниц по самые помидоры и всё чаще оказывались в Больничном крыле. В команде наступил самый настоящий раскол.

Вуд, весь в мыле, приставал ко всем и каждый вечер гавкался с Джонсон и компанией, пытаясь вызнать, что за кошка пробежала между участниками команды, но был неизменно каждый раз послан. Он даже ко мне подходил и просил повлиять на наших охотниц. Ага, как будто я для них авторитет. Да и не хотелось мне вступаться за уродов, тем более, что такой шаг девчонки не поймут. Не знаю, посвятила ли Энж в перипетии дела своих подруг, но то, что сейчас Уизли на факультете живётся совсем несладко, было очевидным фактом. Поэтому и так некомфортная обстановка в гостиной сейчас была совсем взрывоопасной.

***

Сегодня ночью у меня очередная вылазка в Выручай-Комнату. Хотя я уже неделю брожу по этой импровизированной свалке со своим магическим детектором и ищу долбаную диадему, которую уже заведомо ненавижу, результаты меня радуют приятными находками. Пусть я пару раз серьёзно чуть не нарвался на проклятые вещи и нашёл целое кладбище домовых эльфов около охранного артефакта в виде куба с гранями в полтора фута, выполненного из вулканического стекла, но ко всему прочему, нашёл целую горсть различных по назначению и функциям магических вещиц. Там были и серёжки без пары и несколько подвесок, две броши, один перстень с красивым сапфиром и одна фибула для плаща, отделанная опалами. Почти все они относились к несложным изделиям и носили защитные плетения, но вот десяток из них мог похвастать отличными по качеству накопителями. Были и более странные находки. Особенно это касалось магических приборов, где-то разломанных на куски, а где-то и просто забытых и не функционирующих. В таких фиговинах зачастую попадались минералы одного вида, завязанные и специализированные под одну стихию. Вроде кварца для света или изумрудов для смерти, которые я выколупал из того самого охранного кубика целых шесть штук, предварительно его исследовав и обезвредив.

Иногда чувствовал себя сапёром на минном поле, особенно когда углубился в старую часть этой помойки. До некоторого момента я не обращал внимания на то, где я хожу, а ведь тут целая сеть тропинок, тропок и иногда почти проспектов существует в необозримых завалах и почему-то только недавно стал осторожничать. Ведь кто-то это всё натоптал. Всё больше поражался от масштаба того, сколько могут намусорить и сломать несколько сотен студентов за тысячу лет существования Хогвартса. Хорошо, сюда помои не сливают, иначе тут был бы полный капец со своей биосферой.

Гермиона об этих моих изысканиях знала, но почему-то Выручай-Комната её не заинтересовала. Она мне рассказала, что читала об этой комнате в одном из ранних изданий "Истории Хогвартса", ещё когда искала информацию по другой комнате, но только "Тайной", и ничего интересного здесь не видит, кроме показанного мной отдела со старинными книгами и учебниками. Я и так их перетаскал себе домой во множестве, но тут ещё можно пару лет копаться и находить редкие и неожиданные раритеты. Но вот хлам ей был безразличен и воспринимала она его именно как хлам. Меня это даже возмутило немного. Никакого почтения к археологии!

Всё изменилось сегодня. Уже когда я возвращался из очередного безрезультатного блуждания и подходил к выходу, то был внезапно остановлен перед самой дверью.

— Хлоп!

Передо мной аппарировал домовой эльф очень представительной наружности. До этого думал, что выглядеть чопорней и напыщенней моего Бэрри просто невозможно, ан нет, бывают, оказывается, среди их народа и такие вот индивидуумы. Тёмно-зелёные глаза на бесстрастном лице, как у каменного идола, полная достоинства поза и белоснежная наволочка с золотым гербом Хогвартса, вышитом на груди. Эльф был очень стар, не так, как Кричер, но очень близко. Мы стояли и молча смотрели друг на друга, правда, я ещё и целился в него своей палочкой с красным огоньком неактивного "Диффиндо" на кончике.

— Тобби Восьмой, глава общины домовых эльфов