Шрифт:
Закладка:
Слевитировав вниз, после изучения очередной свалки драгоценностей, я присела на пол и пригорюнилась. Закрыла глаза, расслабилась и тут же чуть не подскочила, услышав, как кто–то скребется неподалеку. Мышь?! Нет, не то чтобы я их боялась… но было бы довольно странно встретиться здесь с этим грызуном.
Странный звук повторился, и я, встав, пошла искать его источник. Немножко пометалась, прислушиваясь, затем вычислила направление, и буквально шагов через десять меня поджидал приятный сюрприз — лампа!
— Вы здесь? — шепотом поинтересовалась я.
Мне ответили энергичным шебуршением. Надеюсь, это означает: «Да». Теперь самое время обдумать, что же делать дальше.
За дверью охрана. Вряд ли они выпустят меня одну, а уж с лампой в обнимку тем более. Следующая смена в полдень, но тогда возле двери оставляют одного охранника. Значит, сидеть тут сутки и ждать полуночи, другого варианта нет.
Шебуршунчик в лампе снова активировался. Я ему аккуратно объяснила расклад. Типа сидим, ждем, не дергаемся. Только кто ж меня слушать будет? Шебуршец буквально принялся биться об стены лампы, злыдня такая. Хотя его все равно, никому кроме меня, не слышно, так что пусть себе развлекается.
В какой–то момент я пожалела, что мы с Рикиши в академии учили способ общения жестами, а не звуками. А так хоть понимала бы, чем там этот джин в лампе так недоволен. Что ему сутки еще в ней не просидеть?
Вскоре я даже умудрилась задремать, несмотря на энергичную жизнь в лампе, но какой–то странный звук заставил меня резко проснуться. Как будто кто–то прогремел в колокол, бум–бум… и снова бум–бум… а потом еще громче бу–у–ум! Причем здесь, в сокровищнице!
Спать резко расхотелось, зато появилось нестерпимое желание зарыться в ближайшую кучу драгоценностей. Глубоко подышала, успокаиваясь и прижимая к себе лампу, как будто она сможет меня защитить. Подождала. Страшные звуки больше не повторялись, и я, расхрабрившись, решила пойти и найти их источник. В конце концов, мышка вот оказалась лампой с джином, может быть, и громыхающий колокол…
Я бы довольно долго искала этот колокол, если бы не хвост. Обычный такой, покрытый чешуей хвост, раза в три больше, чем у нага. И от этого хвоста исходило теплое красно–золотое сияние. Джин снова принялся биться головой о стенки своей лампы, но я и без его истерики сообразила, что от этой странной конечности следует держаться подальше — случайный взмах, и меня пришибет, как таракашку. А еще… Если есть хвост, значит, где–то должно быть и тело. Огромное, метров в десять, покрытое той же чешуей и излучающее легкий жар и сияние. С вытянутыми вдоль тела крыльями, узкими, на которых явно невозможно далеко улететь и сильными задними лапами, заметно длиннее передних. Со страшной вытянутой мордой и длинной шеей с шипастым гребнем. Когда огромный глаз дракона, скрытый под плотной кожей век, неожиданно моргнул, я ойкнула и плюхнулась на пол. И прямо так, на попе, поползла назад, отталкиваясь ногами и одной рукой, потому что второй продолжала прижимать к груди лампу.
Уткнувшись спиной в жесткую кучу золота, я попыталась отдышаться и успокоиться. Дракон. Огненный, судя по всему. Один из тех, кого мы собираемся разбудить, так, к слову… Аркат.
Уф, как не заорала от ужаса — не понятно. Спасло то, что голос просто пропал от страха. Но с головой точно случилось что–то странное, потому что я, встав и поправив платье, вместо того чтобы сбежать в другой угол зала, снова двинулась к дракону. Обошла его со всех сторон, разглядывая прекрасное в своей уродливой чудовищности создание. Мощь, сила и ужас, соединившись, привлекали и манили. И тут в ноздрях дракона появился дым, и меня просто перекинуло обратно к куче, от которой я так храбро отлепилась для изучения невиданного ранее чудовища. Вновь раздалось несколько громких бумов подряд, с небольшим извержением пламени из носа. Аркат чихал!
М–да, может, у него аллергия на золото? Или на меня? Или на джина в лампе?
Тут дракон потер нос передней лапой и тяжко вздохнул. Несмотря на то, что мощная чешуйчатая лапа была снабжена огромными острыми когтями, длиннее, чем мечи у дроу, а при вздохе блеснули выступающие вперед клыки, этот жест показался мне умилительно–трогательным. Тут Аркат приподнял и вновь сложил крыло, как будто хотел устроиться поудобнее. Созданный при этом сильнейший поток воздуха уронил меня на пол и устроил маленький драгоценнопад с ближайшей кучи. А так же позволил мне разглядеть то, что беспокоило дракона и мешало ему спокойно спать — на одном из шипов, расположенных по краю крыла, висела маска.
Я нервно сглотнула, закрыла глаза, потом сосредоточилась и попыталась заставить маску оторваться и подлететь ко мне. Не тут–то было. Маска была или привязана к шипу, или надета так плотно, что самостоятельно оторваться у нее не получалось. Кому–то надо было подлететь и снять ее… с дракона… который шевелится, чихает огнем и чешет нос лапой…
Медитация на тему того, как нам нужна эта маска, длилась довольно долго, но, в конце концов, сжав зубы и обозвав себя трусливой курицей, я заставила себя оторвать от сердца лампу и поставить ее на пол, подальше от дракона. А затем подлетела к спящему чудовищу и принялась разглядывать крыло, шип и маску.
Внутри все орало, что спасение мира нам уже ни к чему. Просто следует признать, что затея в очередной раз провалилась, попробовать вытащить Тара, вручить близнецам их блудного папочку, забрать своих парней и обосноваться где–нибудь подальше от Яхолии. А спасение Истейлии оставить на потомков… которых у Рикиши не будет…
Сжав зубы еще сильнее, я старалась снова не впасть в истерику. Конечно, сидеть и рыдать проще, чем пытаться снять с крыла дракона маску, особенно когда понимаешь, что она к нему привязана. В крыле сделана дырка, через которую протянута веревка и пропущена через оба выреза для глаз у маски. Варвары!
Так, выдыхаем, вытираем вспотевшие руки… Попить бы… а лучше выпить… но тут не пить, не есть — нечего, а если не потороплюсь, то меня могут неудачно отшвырнуть ветром от взмаха крыла, придавить лапой или спалить чихом. Дрожащими пальцами я распутала узел на веревке, отвратительно медленно, но зато очень осторожно и не задевая
