Канте поднял руку, останавливая своего брата.

– Микейн, пожалуйста, ты должен меня выслушать!

Однако Микейн, не обращая внимания на его просьбу, решительно двинулся по плоской каменной крыше. У него на лице не было ни страха, ни сострадания – только злоба. Казалось, с каждым шагом его доспехи сверкают ярче.

По пятам за наследным принцем следовал огромный вирлианский гвардеец, самая настоящая алая гора.

Канте оглянулся назад. На земле под крышей его по-прежнему караулил монгер. Великан сжимал в своих каменных руках здоровенную секиру. Там же собирались и другие рыцари. Позади них в облаке дыма висел похожий на черный кинжал челн.

Канте сосредоточил все внимание на своем брате.

– Ты же знаешь, что я не представляю никакой опасности для короля и для твоего будущего правления. Неужели ты полагаешь, что я питаю надежды взойти на престол?

Остановившись, Микейн пожал плечами.

– Возможно, сейчас не питаешь, но что будет дальше, сказать нельзя. Для королевства лучше устранить любую возможность междоусобицы. Как ты думаешь, зачем еще я пошел наперекор отцовской воле и подготовил твое убийство?

– Что? – От этих слов Канте похолодел. – Значит, король…

– Даже сейчас наш отец хочет, чтобы я доставил тебя домой живым и невредимым. Он отличается прямо-таки невероятным терпением по отношению к тебе, можно даже сказать, любовью. – Еще одно пожатие плечами. – Что ж, я доставлю тебя домой. Ну, по крайней мере, твою голову.

Канте старался постичь смысл слов своего брата. Чувствуя головокружение, он силился принять правду, терзаясь стыдом из-за того, что напрасно обвинял своего отца.

«Король не отдавал приказа убить меня…»

– Я уже пытался устранить тебя, еще в Азантийи, когда ты пьянствовал в Понизовье. То была моя ошибка. Я должен был понимать, что такое дело нельзя поручать грабителям и головорезам.

Ошеломленный Канте вспомнил встречу с разбойниками в темном переулке после бурной ночи в «Острие клинка». Казалось, с тех пор прошла уже целая вечность.

– Но я кое-что усвоил. Эту задачу должен решить я сам. – Микейн протянул руку к вирлианскому гвардейцу.

– Торин, будьте добры, ваш меч!

Великан покачал головой. Его красное лицо скривилось в усмешке.

Сияющий принц терпеть не мог, когда ему перечат.

– Дай мне меч, или я попрошу короля отрубить тебе голову, чтобы насадить ее на пику рядом с головой моего брата.

Смерив Канте взглядом, вирлианец справедливо рассудил, что Микейн справится с ним без труда. Достав свой меч, он вручил его наследному принцу. Меч оказался таким тяжелым, что Микейн непроизвольно опустил руку. Он бросил меч к ногам Канте. Острая сталь зазвенела о камень.

– Подними его! – приказал Микейн. – Напоследок сыграй с братом еще раз.

Канте посмотрел себе под ноги. Он крайне редко держал в руках меч. Когда такое и случалось, то делал он это в шутку, явно не имея никакого желания применить грозное оружие. Искусство фехтования было закрыто для Принца-в-чулане.

Судя по застывшей у Микейна на лице презрительной усмешке, тот также прекрасно понимал это. Микейн предложил поединок чисто из злорадства, намереваясь превратить смерть брата в развлечение. А может быть, ему был нужен повод заявить, что это смуглый принц первым напал на него, и он, Микейн, верный своему долгу перед королем, вынужден был убить изменника. Канте должен был признать, что эта легенда выглядела очень хорошо.

«Но я не стану помогать тебе ее написать».

Канте не двинулся с места.

– Нет! – твердо произнес он, сознавая, что, пожалуй, впервые в жизни в чем-либо отказал своему брату.

И сияющему принцу это определенно не понравилось.

Усмешка у Микейна на лице превратилась в хищный оскал.

– Пусть будет так.

Выхватив свой меч, он двинулся на брата.

Сделав шаг назад, Канте едва не сорвался с края крыши. У него в груди вспыхнула ярость, разжигая горечь обиды, тлевшую там всегда. Порожденной тем, что он уступил право первородства этому чудовищу. Всеми теми оскорблениями и издевками, какие ему приходилось сносить, оставаясь в тени Микейна, и все ради того, чтобы его брат сиял еще ярче.

И вот теперь этот подонок собирался его убить.

Взревев, Канте бросился вперед и схватил с земли меч.

Зажав его в обеих руках, он с размаха рубанул по своему брату. Микейн на мгновение опешил от такого внезапного нападения. Но все-таки он успел отступить назад и отразить удар Канте.

Рыцарь Торин шагнул было вперед, но Микейн крикнул, останавливая его:

– Нет! Стой на месте!

Встав в боевую стойку лицом к брату, Микейн поднял в руке меч, другой рукой приглашая Канте подойти ближе.