Считая дни, которые тянулись медленно, она ждала, когда же наступит первое ноября. Осень была на удивление долгой, теплой и сухой. Сплошное наслаждение. Прогулки по осеннему парку, ей нравились, опавшие листья, их запах, хруст под ногами, каждый раз, хотелось впитать и запомнить такой момент искреннего удовольствия. Сначала они становились золотыми, желтыми, красными, как яркими огнями раскрашивая всё вокруг. И солнце осеннее, нежными теплыми лучами, подсвечивала желтую листву, придавая сияние, как от светящихся лампочек на новогодней гирлянде. Красиво. Но когда они опадали, все листья разом, оставляя деревья голыми, тоже было волшебным таинством. Так ка мир становился сразу большим, насквозь прозрачным, и теперь видно далеко-далеко, пространство становилось необъятным, если смотреть вокруг. За кроной деревьев, летом, оно скрывалось, за ними не видно всей красоты, а теперь она открыта для взгляда, как занавес перед спектаклем.

Бывает такой момент, почти каждый год, засыпаешь осенью, а просыпаешься зимой. Открываешь окно, и поражаешься, выпавшему за ночь снегу. Его еще не было вчера и даже намека, и тут волшебное преображение, зима. Так и было в ту ночь, волшебного преображения и смены времен года. Прямо в день его рождения, выпал первый снег.

В десять утра она написала ему сообщение. «Выпал первый снег, это тебе в подарок от меня. С днем рождения!»

— Спасибо! — и только.

Только в конце месяца они увиделись. И это было уже не то настроение, которое она ожидала, за это время много раз передумывая, есть ли вообще смысл продолжать то, что было между ними, она этого не знала.

Так не должно быть. А как сделать, чтобы было иначе? Только уйти самой, и начать сначала, с кем то другим. Задавала она вопросы самой себе. И сама себе отвечала. — Жизнь покажет!

Как из любимого советского мультфильма про «Малыша и Карлосона» иногда он всё же возвращался. Самый лучший на свете мужчина, в самом рассвете лет.

— Увидимся? Может, в кафе посидим? — Написал Максим, как всегда неожиданно. Долгожданно.

— С удовольствием! — отвечала она.

А дальше де жа вю, как будто это уже было раньше. То же самое кафе, тот же самый ужин, на тех же самых уютных мягких диванах.

— Ну, ка дела? Как ты? Как отметил день рождение?

— Да, ты знаешь, если честно, ничего хорошего. Столько дел, мы даже с друзьями не могли встретиться, — говорил Максим, — все заняты, у всех масса дел и не хватает времени.

— И у тебя?

— Конечно.

Он посмотрел на неё, и понял, по её глазам, полным печали, что заставляет её страдать. Может ей это показалаось, и он на самом деле, ничего не замечал, но она действительно из-за него страдала, и уже казалось очень долго.

— Ну, давай поговорим о нас? — через силу произнесла Злата, и ощутила, как тяжесть вдруг наполнила её, как пустую форму заливают свинцом. Ком в горле, и даже давление в висках, вот так тяжело ей давались объяснения наедине с ним. Это писать она могла всё что угодно, а в его присутствии физически ощущала такие сильные чувства, которые не понимала и не испытывала ни с кем и никогда.

— О нас? — Максим переспросил. — Что говорить?… и напряжение еще больше нарастало.

Сидеть напротив, на большом расстоянии друг от друга, говорить через стол дальше, точно так же она не смогла, встала с дивана, пересела к нему рядом.

— Ну давай поговорим. Как кошка, ей хотелось быть ласковой в это мгновение, она прильнула к нему, прижалась нежно. Он молчал. Опустив глаза вниз.

— Ты понимаешь, начал говорить он, но ему что-то мешало, так же как и ей. Что происходит с человеком, удивляешься. Холодный пот, внутреннее давление, сухость во рту и прямо ком в горле. Он откашлялся немного, так делают мужчины, она это замечала и раньше. И продолжил.

— У меня нет времени. Вот смотри сама. Завтра я ставлю машину в сервис, пришли запчасти надо менять, ничего такого, все равно надо делать. Потом на работе, каждый день головная боль, то одно, то другое. Один звонит знакомый, не откажешь, надо помочь, другой звонит и так постоянно. В выходные дети, я же отец всё-таки, как-никак. Всем от меня что-то нужно, а времени нет. Что делать?

Ей стало неловко. По его словам, и ей тоже было что-то нужно от него, а она не хотела быть как все.

— Значит, я никогда не стану твоей любимой девушкой. — она поняла это и прямо сказала.

— Ну почему, не станешь? — Просто не время сейчас. — Понимаешь?

— Не понимаю.

Выяснять отношения, это так трудно. Видимо по этому, никто не хочет этого делать. Если возникает непонимание, накопленное внутри, огромное, нелогичное, необъяснимое. Оно как двойной стеклопакет, разделяет. Через него не слышно слов и бесполезно биться.

Всё было бесполезно, вроде хороший вечер, а вышло так, что она его испортила. И чувствовала на самой себе груз вины. Когда они вышли из кафе, шли к машине. Максим произнес слова.

— Если бы ты знала правду, ты сама не стала бы общаться дальше. Он произнес это на улице, рядом проезжали другие машины по трассе. Ей показалось, что она это услышала эту фразу дословно, но не поняла, о чем он говорит, и переспросила.

— Что?

— Ничего. — Он не стал продолжать, сделал вид, что ничего не говорил. Ей показалось.

Они сели в машину, тут на парковке, она достала пакет с подарком.

— Это тебе на день рождения. Медвежонок. Он как ты, напоминает мне тебя. Максим заглянул в пакет и улыбнулся, как ребенок.

— Спасибо! И поцеловал её.

Машина тронуласт с места.

— По домам? — спросил Максим.

— Да. Мне уже пора. — сказала Злата. Пока они ехали до её дома, молча, она думала, что бы такое спросить, чтобы понять, как жить дальше. Что делать? Расстаться или пусть всё так же продолжается. Она не хотела спрашивать его об этом, потому что больше всего боялась получить отрицательный ответ. Боялась, что он откажется сам. А еще больше страх был услышать фразу- что он её не любит. Если вдруг он так скажет ей, хуже быть уже ничего не могло.

— Я хотела тебе сказать. Начала она попытки озвучить мысли, пришедшие ей в голову, очень сумбурно, не обдуманно.

— Что? Говори.

— Давай, мы договоримся с тобой. — выдохнула она, через силу, собираясь продолжить дальше. — Договоримся, что если решим расстаться, то прежде обязательно встретимся и объясним причину. Она еще раз, сделала попытку поточнее выразиться. — Если ты захочешь