Шрифт:
Закладка:
Ужасно разговорчивая мисс Тонкс в подробностях рассказала о себе, о своих привычках, о талантах и увлечениях, всего-то за пару минут. У Люпина отвисла челюсть, буквально встретившись с полом.
Он знавал многих девушек и женщин, вот только Нимфадора не была похожа ни на одну из них. Девушка светилась, как яркий луч солнца, освещая всё и всех вокруг. Нимфадора была особенной. Римус сразу это понял, когда только переступил порог захудалого бара.
Рядом с ней искрился мир.
За те часы, что они провели за душевными разговорами, Люпин не сказал ни слова, но улыбка не сходила с его изуродованного шрамами лица. Должно быть, это была первая искренняя улыбка после кончины Эллы Нортс. Её он никогда не забывал и не забудет, но надо жить дальше.
***
— В общем, — Лина заламывала пальцы, мельтеша из одного угла комнаты в другой.
Она должна была давно ему всё рассказать о беременности и о возможном риске. Вот только язык не поворачивался.
Джеймс бы непременно настоял на аборте, он бы не позволил Лине пойти на риск, даже минимальный. Лестрейндж хорошо знала, что Поттер предпочёл бы прожить всю оставшуюся жизнь без дитя. Он бы пошёл на всё, но не потерял бы её снова.
Лина считала иначе, она всю жизнь прожила в большой и крепкой семье и всегда мечтала стать матерью.
— Я тебя внимательно слушаю, — мужчина плюхнулся в кресло, закидывая одну ногу на другую. Карие глаза бегло взглянули на циферблат наручных часов. — Вот уже как минут двадцать, из которых ты молчишь. — Девушка цокнула. Ей и так было нелегко, а он добавлял побольше масла в огонь. — Иди ко мне.
Джеймс обаятельно улыбнулся. С превеликим удовольствием волшебница сократила расстояние, присев на его колени.
Мужчина обнял её, вдыхая душистый аромат цветов. За столько долгих лет разлуки Джеймс наконец-то смог дышать полной грудью, не чувствуя стискивающих тело тисков. Он радовался каждому новому дню, ведь с ним была она.
Так и должно быть.
— Я, — Лина умолкла, испуганно всматриваясь в карие глаза, — то, что я сейчас скажу, навсегда изменит нашу жизнь, Джеймс. — Поттер кивнул, не скрывая охватившего напряжения, ему совсем не нравилось начало разговора. — Я беременна.
Он окаменел.
Казалось, сердце перестало биться, а вместе с ним и дыхание сбилось напрочь.
Поттер громко сглотнул, разжимая хватку на талии девушки. Всё происходящее казалось нереальным, очередным сном, а Джеймс так сильно боялся проснуться совершенно один.
Её голос эхом звучал в его голове, а в мыслях крутилась лишь одна фраза: «Я беременна».
— Ты что-нибудь скажешь? — Лестрейндж с испуга вскочила на ноги.
Она видела его пустой взгляд, и это было страшно. Страшно услышать нечто из ряда вон выходящие.
Вдруг он не захочет стать отцом? Вдруг всё это ему не нужно? Может, он просто не готов?
Алина отвернулась к окну, утешающе обхватив себя руками. Он молчал всего пару секунд, но ей почудилось, что прошла вечность и ещё немного.
— Ты не представляешь, как я счастлив!
Поттер обхватил её за талию, крепко прижимая к груди. Она чувствовала то, насколько сильно бьётся его сердце, так и норовя сломать рёбра.
Лина облегченно выдохнула, разворачиваясь к мужчине лицом. Их носы соприкоснулись друг с другом.
— Выходи за меня, — вдруг прошептал Поттер, целуя румяные щёки волшебницы.
Его предложение не звучало в форме просьбы, скорее больше походило на приказ.
Лина удивленно вскинула брови, к этому она была явно не готова, определенно не к такой реакции. Да и свадьба по залету уж точно не предел ее мечтаний.
Джеймс подскочил к массивному комоду около стены. Перерыв нижние ящики вверх дном, Поттер перебрался к верхним, пока Алина нервно кусала губы. Найдя нужную вещь, он улыбнулся, как мальчишка. Резко обернувшись на волшебницу, Поттер сократил расстояние, плавно опустившись перед ней на одно колено.
— Алина Лестрейндж! — середце билось оглушительно громко. — Я предлагаю тебе не только свою руку и сердце, но и всё, что у меня есть, — мужчина не сводил с неё глаз, — если ты продолжишь молчать, то боюсь, что умру от сердечного приступа.
Джеймс нервно усмехнулся, но шутка была определённо неудачная.
Лестрейндж до боли закусила нижнюю губу, как бы приводя себя в сознание. Она думала, что ошарашила и напугала его новостью о беременности, но, похоже, это он её напугал и ошарашил.
— Ты делаешь это из жалости, — наконец произнесла Лина, вводя Поттера в тупик. — Ты бы не стал делать предложение, если бы не знал о ребёнке. — Руки машинально накрыли живот, как бы в защитном жесте.
Сжав зубы, Джеймс вскочил на ноги, до конца не понимая, сон ли это или всё и впрямь взаправду. Потому что данная ситуация больше походила на дешёвый спектакль, в котором он, очевидно, играет главную роль — королевского шута.
Неужели она и правда думает, что всё это очередная шутка?
— Я мечтаю об этом с тех пор, как увидел тебя, — Лина резко обернулась, ей нечасто доводилось слышать настолько приглушённый голос Поттера. — Ещё в школе я купил это кольцо, — она осторожно взглянула на него, — я хотел сделать тебе предложение, как только мы закончили Хогвартс…
Брюнетка молниеносно к нему приблизилась, холодными ладонями касаясь его пылающих жаром щёк. Он говорил сбивчиво и быстро, рассказывая о том, какую боль испытывал, когда потерял её. Алина почти не дышала, запоминая каждое слово, срывающееся с его губ.
— Это не из жалости, — мужчина покачал головой, — я давно хотел это сделать, ещё в министерстве. Когда мы с тобой… — Лестрейндж густо покраснела, но продолжила удерживать зрительный контакт. — Я люблю тебя, Алина Лестрейндж, и всё, чего я хочу…
Он мог бы долго распинаться, толкуя ей о своих чувствах и желаниях, о планах на жизнь. Однако она не дала ему закончить, впившись в его губы жадно и страстно. Всё, как любил Джеймс Поттер. Сминая пухлые губы, мужчина переместил свои руки на талию Лестрейндж, практически впечатывая её в свою грудь.
— Я согласна! — шептала волшебница, не разрывая поцелуя. — Согласна, согласна…
Лина обвила шею Поттера, прижимаясь к нему всё плотнее и плотнее.
Это было самое настоящее счастье, переполняющие их до краёв. Столько лет разлуки, и вот теперь они снова вместе, а совсем скоро будет маленький мистер или мисс Поттер.
Стерев скупую слезу, Джеймс осторожно усадил девушку себе на колени, одной рукой поглаживая ещё плоский живот. Он сладко шептал ей в ухо всякое, а она жмурилась
