Фотокопия этого документа, датированного мартом 1915 года, приведена в вышедшей в Германии книге Элизабет Хереш «Царская империя. Блеск и падение». Это сборник засекреченных до недавних пор архивных материалов, в том числе из архивов германского министерства иностранных дел.

Процитированный же отрывок — часть объемистого, в 22 страницы, меморандума под деловитым названием: «Подготовка массовой политической забастовки в России».

Меморандум разработан неким Александром Парвусом (А. Л. Гельфандом) — немецким социалистом, в свое время участвовавшим в российском социал-демократическом движении. Бывший соратник Плеханова и Ленина изложил в нем довольно-таки подробный план дестабилизации царского режима с помощью… «русской социал-демократии».

Заканчивает Парвус свою бумагу сугубой конкретикой: нужна «финансовая поддержка социал-демократической русской большевистской фракции, которая продолжает борьбу против царского правительства всеми средствами. Вождей нужно разыскать в Швейцарии».

Речь для немцев шла, понятно, не о борьбе за права угнетенного рабочего класса России. Документы того же Департамента иностранных дел Германии показывают: к марту 1915 года, когда был написан меморандум Парвуса, трезвые головы поняли, что быстрая война не удалась, потому Департамент уже в конце 1914 года предлагал кайзеру «вбить клин между нашими врагами и как можно скорее добиться сепаратного мира с тем или иным противником».

Документы обладают тем достоинством, что с их помощью тайное когда-нибудь становится явным. Особенно если они «всплывают» в архивах известных своей аккуратностью немцев.

«Берлин, 1.4.1917. Немедленно! Секретно! Господину государственному секретарю императорского казначейства.

Имею честь просить выделить в распоряжение иностранной службы для целей политической пропаганды в России сумму в размере пяти миллионов марок из средств главы 6 раздела II чрезвычайного бюджета… Госсекретарь (подпись неразборчива).».

Есть и свидетельство действенности этих «инвестиций»: генерал Людендорф телеграфирует госсекретарю по иностранным делам: «Заявляю о своей благодарности иностранной службе за то, что она внесла свой вклад в укрепление военных успехов на восточном фронте через усилие разрушительных элементов, прежде всего в Финляндии, путем не только советнического содействия во фронтовой пропаганде, но также и вследствие поддержки, оказанной минирующей работой секции политики — а именно большими денежными средствами».

* * *

Телеграмма: «Генеральный штаб, 21 апреля

1917 г…В министерство иностранных дел. Штаб главнокомандования передает следующее сообщение из отдела политики генерального штаба Берлина:… Штайнвахс телеграфирует из Стокгольма 17 апреля 1917 г.: Въезд Ленина в Россию удался. Он работает полностью по нашему желанию… Немецкое правительство работой Ленина довольно».

* * *

«Берлин, 1/4, 1917. Срочно! Секретно!

…Министерству иностранных дел для пропаганды в России надлежит выделить 5 млн. марок согласно положению, глава 5, абзац 6. Был бы благодарен за возможно более быстрое исполнение. Гос. секретарь.»

«Берлин, 9 ноября 1917 г. Сегодня!

…Министерству иностранных дел в соответствии с договоренностью с премьер-министром Шредером для политической пропаганды в России надлежит выделить 10 млн. марок… Гос. секретарь.»

Телеграмма немецкого посла в Москве графа Мирбаха от 18 мая 1918 года тот самый несчастный граф Мирбах, посол Германии в России, убитый во время левоэсеровского мятежа людьми, которые были не только прощены победившими все же большевиками, но и получили потом немалые посты в служебной иерархии ЧК! Любопытная краска к картине летних событий 1918 года, позволяющая, по крайней мере, задаться вопросом: не стал ли к тому времени германский посол одним из самых неудобных свидетелей финансовых тайн нового режима?): «…режим Ленина должно поддерживать: изнутри — кровавым тоталитарным господством, из-за рубежа — умеренными социал-революционными силами». И далее опять указания, что деньги срочно необходимы для поддержания Ленина у власти.

Ответ не заставил себя долго ждать.

12 июня 1918 года Берлин. Гос. секретарь пишет, что 40 млн. марок по запросу, касающемуся России, утверждены. После убийства графа Мирбаха его миссия будет продолжена другим послом.

Сегодня известны уже приблизительно 400 документов, и это еще не все, что может быть найдено, о финансировании Германией революции. Общая сумма денег, засвидетельствованная в уже имеющихся документах, составляет около 1 млрд, марок. Они потребовались кайзеровскому правительству для того, чтобы хитроумным путем начать уничтожение потенциально богатейшей страны, которой являлась Россия времен Столыпина.

УБИЙСТВО ГРАФА МИРБАХА

Показания Я. Блюмкина в 1919 году в ЧК.

Германский посланник в Советской России граф Вильгельм Мирбах был убит в Москве, в Денежном переулке, в одной из гостиных посольского здания, около 3-х часов дня 6 июля 1918 года.

«Убийство было совершено при посредстве револьвера и толовой бомбы мной, бывшим членом ВЧК, членом партии левых социалистов-революционеров Яковом Блюмкиным, и фотографом подведомственного мне в ЧК отдела по борьбе с международным шпионажем, также членом названной партии Николаем Андреевым.»

Политическое происхождение этого террористического акта в — кратких чертах таково.

Третий всероссийский съезд социалистов-революционеров, заседавший в Москве в первых числах июля 1918 года (почти одновременно с V съездом Советов), постановил по вопросу о внешней политике Советской власти «разорвать революционным способом гибельный для русской и мировой революции Брестский договор». Исполнение этого постановления съезд поручил партии.

Быполнить волю съезда и стоящих за ним трудящихся масс Центральный Комитет решился путем совершения акта индивидуального террора над одним из наиболее активных и хищных представителей германских империалистических вожделений в России — графом Мирбахом.

Бея организация акта над Мирбахом была исключительно поспешная и отняла всего 2 дня — промежуток времени между вечером 4 и полуднем 6 июля.

«Еще 4 июля утром я передал т. Лацису, заведующему отделом по борьбе с контрреволюцией БЧК, то самое нашумевшее дело арестованного мною в середине июня немецкого шпиона графа Роберта Мирбаха, племянника германского посла, которое 6 июля послужило мне предлогом для свидания с графом Вильгельмом Мирбахом. Таким образом, вне всякого сомнения, что за два дня до акта я не имел о нем ни малейшего реального представления. Кроме того, вся моя работа в ВЧК по борьбе с немецким шпионажем, очевидно, в силу своего значения проходила под непрерывным наблюдением председателя Комиссии т. Дзержинского и т. Лациса. О всех своих мероприятиях (как, например, внутренняя разведка в посольстве) я постоянно советовался с президиумом Комиссии, с комиссаром по иностранным делам т. Караханом, председателем Пленбежа т. Уншлихтом. [Центральная коллегия по делам пленных и беженцев при Наркомате по военным делам РСФСР (Центропленбеж, Плен-беж), образованная в апреле 1918 года; ведала делами о военнопленных, гражданских пленных, заложниках, беженцах. В марте 1920 года реорганизована в Центральное управление по эвакуации населения НКВД РСФСР (Центрэвак). — Прим. cocm.].

4 июля, перед вечерним заседанием съезда Советов, я был приглашен из Большого театра одним членом ЦК для политической беседы. Мне было тогда заявлено, что ЦК решил убить графа Мирбаха, чтобы апеллировать к солидарности германского пролетариата, чтобы совершить