большую тревогу. Рабочие и солдаты требуют от членов партии (б-ков) разъяснений и ответа, «что думают они предпринимать?». Но не получая ответа, так как парторганизация не имеет никаких указаний от своего руководящего органа, массы начали самостоятельно искать выхода.

5 ноября общее собрание солдат полигона вынесло следующую резолюцию[23]:

«Выслушав заявление товарищей о том, что юнкера Киевского военного училища и школы прапорщиков пехоты уезжают из Киева с оружием в руках, быть может для организации нового контр-революциопного восстания, постановили: обратиться в Революционный Комитет и в Киевский штаб округа с протестом в самой категорической форме против такого рода действий и настаивать на разоружении юнкеров».

Эта резолюция встретила широкий отклик в массах, и собрание за собранием стали принимать аналогичные постановления, которые направлялись в Ревком Совета с требованием немедленных, решительных мер к разоружению юнкеров.

Протест в массах рос и грозил вылиться в стихийные выступления. Тогда большинство Комитета, считавшее для себя невозможным нарушить подписанный ими с Радой договор об освобождении юнкеров, приняло компромиссное решение, которое заключалось в том, что Ревком Совета Раб. Деп. (в состав которого входили только члены партии [б-ки]), должен был выступить самостоятельно с отказом выполнить договор, подписанный Комитетом. И 6 ноября Военно-Революционный Комитет Совета Раб. Депутатов обратился в Генеральный Секретариат по военным делам со следующим заявлением:

«1) Ввиду того, что члены С. Р.Д. под соглашением о выводе юнкеров вооруженными не подписались, Военно-Революционный Комитет считает себя от всяких обязательств свободным. 2) Считая сосредоточение контрреволюционных войск в одном месте крайне вредным, Военно-Революционный Комитет требует прекращения высылки юнкеров из Киева и их немедленного разоружения. В противном случае, Военно-Революционный Комитет примет самые решительные меры. Напоминаем, что 1-й Украинский полк вынес аналогичное постановление.

Председатель (Военно-Рев. К-та) Л. Пятаков.

Секретарь Карпенко»[24].

На это требование никакого ответа от Генерального Секретариата по военным делам не последовало. Ревком ничего предпринять без согласия Комитета не решался: большинство же Комитета категорически высказывалось против «решительных мер», мотивируя перевесом сил у Ц. Рады, успевшей за несколько дней стянуть в Киев значительные военные силы. На это Секретариат Областкома внес предложение перебросить части 2-го гвардейского корпуса из Жмеринки в Киев. Но большинство («правые») Комитета решительно отвергло это предложение, заявив, что своими силами сумеют удержать власть в руках Киевского Совета Раб. Депутатов, а переброска войск, хотя бы только с целью усиления наших сил, может вызвать «нежелательное» вооруженное столкновение. Меньшинство Комитета («левые») поддерживало предложение Секретариата Областкома, настаивало на переброске пехотных советских частей для усиления киевских революционных масс и для замены караулов, занятых войсками Ц. Рады, ввиду отсутствия у нас пехотных частей; что же касается страхов перед возможностью вооруженных столкновений, то «левые» указывали, что рано или поздно эти столкновения неизбежны, и для нас лучше, чтобы они произошли сейчас, пока Ц. Рада еще не успела стянуть значительные военные силы в Киев, большинством Комитета предложение Секретариата Областкома было отвергнуто, а Ревкому Совета Раб. Депутатов было предложено продолжать переговоры в военном секретариате Ц. Рады и настаивать на исполнении предъявленного требования. Ревком подчинился и продолжал бесполезные переговоры. А юнкера тем временем поспешили скрыться.

Осторожная политика «правых» не встречала поддержки не только в рабочих массах, но и у большинства членов киевской парторганизации. И в то время как большинство Комитета все больше шло на уступки Ц. Раде и приняло постановление о признании Ц. Рады краевой властью на Украине, отдельные ячейки, а Печерский район в громадном большинстве, считали необходимой решительную борьбу с Ц. Радой. Но так как Комитет откладывал созыв общегородской партконференции, то парторганизация не могла выявить в целом своего отношения и, по существу, бездействовала. Совет рабочих депутатов ничего предпринять не мог, так как осторожная политика большинства Комитета лишала его возможности твердой рукой проводить свои постановления в жизнь. А в это время Ц. Рада назначала всюду своих комиссаров, стягивая войска в Киев, и 7 ноября опубликовала свой 3-й «Универсал» (манифест)[25], в котором объявила от имени Украинской Народной Республики, что власть на местах принадлежит городским и земским самоуправлениям, а выработка новых форм государственного строительства принадлежит Украинскому Учредительному Собранию, которое назначается на 27 декабря 1917 года. Все иллюзии насчет Советской власти рассеивались, и даже самым большим оптимистам стало ясно, что октябрьской борьбой революционных масс в Киеве воспользовалась Ц. Рада.

В Киевском Комитете создалась полная растерянность.

10 ноября Киевский Совет Профессиональных Союзов принял следующую резолюцию: 22 голоса, против 4 и при 4 воздержавшихся: «Нынешняя Ц. Рада должна уступить свое место Всеукраинскому Съезду Советов Раб., Сол. и Кр. Депут., единственному, имеющему право на признание его органом власти со стороны всей Украины и неукраинской демократии, населяющей Украину». Совет делегатов союза металлистов в своей резолюции заявил, что считает «единственной властью, как в центре, так и на местах, которую он признает и готов всеми силами поддерживать, власть Советов Р., С. и Кр. Деп.». На рабочих и солдатских собраниях и митингах принимали резолюции, в которых заявлялось: «Мы требуем на Украине съезда Советов»… Тогда Ревком решил действовать самостоятельно. И считая, что вооруженное столкновение революционных масс с Ц. Радой неизбежно, принял постановление принять ряд мер, чтобы в решительный момент не оказаться в ловушке. В качестве одной из таких мер решено было предпринять предварительные шаги к тому, чтобы в нужный момент возможно было перебросить в Киев войска 2-го гвардейского корпуса. С этой целью Ревком отправил своих представителей в ставку к тов. Крыленко, чтобы получить согласие на переброску корпуса и информировать о военных приготовлениях Ц. Рады, и во 2-й гвардейский корпус, дабы столковаться там с нашими товарищами в Ревкоме корпуса о возможности немедленной переброски частей корпуса по первому требованию Ревкома. Решение Ревкома совпало как раз с постановлением Областкома о созыве первого партсъезда и Всеукраинского съезда Советов.

Эти решения послужили причиной большого сражения в Комитете. «Правые» потребовали экстренного заседания Комитета, и при открытии собрания т. Горвиц от имени 5 членов комитета внес письменный протест против решения Ревкома и постановления Областкома. Смысл внесенного протеста сводился к следующему:

1) Постановление Ревкома считаем желанием «меньшинства» навязать свое мнение большинству комитета. Постановление Ревкома и посылка обоих представителей в ставку и 2-й гвардейский корпус есть объявление вооруженного восстания против Ц. Рады, против чего большинство Комитета решительно высказалось.

2) Областком не считается с мнением крупнейшей парторганизации, так как без согласия Киевского Комитета объявил созыв Всеукраинского Съезда Советов… Мы снимаем с себя ответственность за все дальнейшие события, могущие разыграться в Киеве… Подписи – Горвиц, Гамарник, Крейсберг, Дора Идкина и Майоров.

После горячих дебатов большинством голосов Комитет поддержал решение Ревкома и постановление Областкома. Тогда пятерка заявила, что слагает с себя ответственность за