Вторая – это хорошее знание князем хозяйственных особенностей Мышкинского уезда. Он отмечает в своих письмах, что этот уезд его особенно интересует как наиболее земледельческий в Ярославской губернии. И князь пишет, что на сей раз его особенно привлекает жизнь крестьянского мира, и он желает с нею познакомиться поближе.

Третья важная особенность заключается в том, что письма Мещерского содержат отсылки – напоминания о путешествии с Цесаревичем. Они углубляют благонадежность интонации рассказа. И особо важной особостью этого повествования мы видим весьма приятное (и отчасти даже удивительное) мнение о культуре быта мышкинских крупных предпринимателей. Если в ряде других мест оценка купеческого быта резко отрицательна, то в мышкинском случае она является самой благонадежной. И мы находим уместным подтвердить это обращением к запискам Мещерского.

Сперва приведем извлечение из его путевого очерка, в котором звучит отзыв о мышкинском купце первой гильдии Петре Евгеньевиче Чистове (племяннике Тимофея Васильевича Чистова): «… владелец другого дома считается одним из богатейших хлебных торговцев. Он принял нас очень любезно и прежде всего повел нас осматривать дом. Поднявшись по лестнице на бельэтаж, хозяин сказал нам: “Всё, что вы видите, всё это от Тура”, как бы для того, чтобы приготовить нас к ожидавшему великолепию: и действительно, в этом бельэтаже, где давались балы для окрестных помещиков, мы нашли много роскоши и туровского вкуса, причем заметили, что хозяин живет в этом бельэтаже и устроил себе безупречный по удобствам кабинет: роскошь, значит, успела сделаться потребностью жизни».

Далее мы обратимся к материалам второго посещения Мещерским нашего города, к его письму Цесаревичу: «Из Рыбинска поехал я сухим путем в Мышкин, где захотел взглянуть на крестьянский мир, так как этот уезд более других промышляет земледелием. Остановился в доме у богатейшего хлебного торговца и на этот раз был поражен умением жить и её (жизнью) наслаждаться в купеческом быту. У этого купца нашел прекрасный дом, устроенный и меблированный Туром, великолепный сад, оранжереи, каких видел не много, где сотнями насчитывают ананасов, потом конюшню с двенадцатью рысаками, весьма порядочными и, наконец, псарню с десятью гончими, борзыми и двумя породистыми сеттерами.

Он человек приятный и любезный и образовался в постоянных сношениях со здешними помещиками».

Как видим, отзывы о Мышкине у «серого кардинала» самые непринужденные и одобрительные. Этим как бы подчеркнуто его упоминание о праздничном обеде в доме Т. В. Чистова, который был в своё время дан в честь приезда Цесаревича. Эти моменты приводимых материалов прекрасно подмечены в работе О. Б. Карсакова («Тютчевский дом», 2019, № 1).

В этом исследовании внимательно подмечены все моменты доброжелательного отношения князя Мещерского к заинтересовавшему его маленькому городу, преуспевавшему в крупной торговле и несколько неожиданно явившему ему достойную цивилизованность купеческого быта.

И нам остается лишь добавить ко всему сказанному, что род князей Мещерских имел в своё время как владельческие связи с мышкинским уездом, так и родственные, в частности, с графами Апраксиными и князьями Волконскими, владельцами усадеб и селений в нашем уезде. Поэтому мышкинский край уже по семейному историческому прошлому был не чужд главному идеологу русского дворянства…

И путешествие по Волге в свите Цесаревича впервые привело князя к встрече с местами, отнюдь не чужими для его предков. И сейчас мы можем внимательней обратиться к теме того путешествия 1866 года.

Мышкинская часть путешествия

Как выглядели в эти, туманом времени, заволочённые годы давние судьбы людские?

И. Григорьев

В начале нашей книги мы уже обмолвились, что император Александр III – это не только единственный из российских венценосцев, в личном окружении которого многие люди хорошо знали город Мышкин, но он и сам побывал в нём и сохранил об этом посещении благоприятные впечатления.

Собственно, мышкинская часть его волжского путешествия состоит из трёх, в равной мере интересных и содержательных, моментов. Для него здесь особо значимыми были не только сам город Мышкин, но и дворянская усадьба Кучино и историческое село Учма. Эта часть путешествия Цесаревича и его брата великого князя Владимира освещена в отчёте о путешествии, в дневниках Цесаревича и В. П. Мещерского и в работах местных исследователей. И мы не видим необходимости повторять эти достаточно известные сведения, а лишь сведём их в единый мышкинский отрезок путешествия Государя Наследника.

…Он начинался с отбытия парохода «Наяда» из города Углича, где встреча царственных гостей имела торжественный праздничный характер, и местные исторические материалы повествуют об этом и полно и подробно. И есть в них одно особо замечательное сообщение. Его обнаружила в тогдашних городских документах директор Угличского филиала Государственного Архива Ярославской области Т. А. Третьякова.

Текст об отплытии «Наяды» из Углича говорит, что далее пароход следующей целью своего пути имел… село Учму. Да, не города Мышкин, Мологу и Рыбинск, а названное село.

Это момент отнюдь не из обычных, на всём протяжении волжского путешествия Наследника престола мы не знаем упоминаний о подобных сельских местах особого внимания царственных путешественников.

Может возникнуть недоуменный вопрос: чем был вызван их интерес к Учме? Но на этот вопрос нам не придётся долго искать ответа. Мы знаем, что в немногочисленном окружении Наследника самым значительным лицом был К. П. Победоносцев, обёр-прокурор Синода и главный идеолог православно-консервативного пути России. Направляясь в волжское путешествие, он в центре своего внимания держал главные святыни этого маршрута и места, связанные с историей царского дома. И он не мог не знать о Кассиане Греке (Касьяне Учемском), о котором древние документы говорят не только как о замечательном святом, но и как о приближенном царицы Софьи и даже как о «царицыном дяде».

Да, князь Константин (будущий инок Кассиан) являлся лицом императорской крови, родственником византийских императоров. И в глазах обер-прокурора Синода такой уникальный святой не мог не обладать особой значимостью для членов императорской фамилии. Вот потому-то Учма – это следующий после Углича ключевой момент путешествия.

Мы не имеем сведений о том, сходили ли царственные путешественники в это месте на берег, посещали ли Кассианову пустынь или же ограничились осмотром старинной обители с борта парохода, но мы хорошо знаем, что на следующей мышкинской остановке «Наяды» они покинули пароход и отправились в усадьбу Кучино. Чем она их так привлекла? Но и здесь ответ на вопрос лежит, как говорится, на поверхности событий: Кучино – это родовая усадьба дворян Скрыпицыных и принадлежала она сыну первой учительницы будущего императора. П. Н. Скрыпицыну. И в этой родовой усадьбе и проводила свои старческие дни первая царская наставница! А её сын являлся главным лицом ярославской губернской