Шрифт:
Закладка:
К счастью, рядом со мной были Стю и Тед. Я полностью зависел от них, особенно в те первые дни. Первым делом они назначали бесконечную череду встреч за завтраком, обедом и ужином. В те времена глава любой из трех сетей был одним из самых влиятельных людей на телевидении (этот факт казался мне сюрреалистичным), но для всех в отрасли я был нависшим вопросительным знаком. У меня не было ни представления о том, как все делается в Голливуде, ни опыта управления отношениями с творческими людьми или работы с их представителями. Я не говорил на их языке. Я не понимал их культуру. Для них я был костюмером из Нью-Йорка, который внезапно - по причинам, которые, должно быть, казались непонятными - получил огромное влияние на их творческую жизнь. Поэтому каждый день я встречался с менеджерами, агентами, писателями, режиссерами и телезвездами, которых Стю и Тед подбирали для меня. На большинстве этих встреч у меня было отчетливое ощущение, что меня тыкают пальцем и пытаются понять, кто я такой и что, черт возьми, я там делаю.
Задача заключалась в том, чтобы не позволить моему эго взять верх над собой. Вместо того чтобы изо всех сил стараться произвести впечатление на того, кто сидел за столом, мне нужно было не поддаваться желанию делать вид, что я знаю, что делаю, и задавать много вопросов. Невозможно было обойти стороной тот факт, что я там был квадратной головкой. Я не пробился в Голливуде. У меня не было ни яркой индивидуальности, ни явной развязности. Я почти никого не знал в городе. Я мог быть неуверенным в себе из-за этого, или я мог позволить своей относительной безвкусице - моей не-голливудскости - быть своего рода загадкой, которая работала на мое преимущество, пока я впитывал все, что мог.
Я прибыл в Лос-Анджелес, когда оставалось шесть недель, чтобы определиться с составом программы для прайм-тайм сезона 1989-90 годов. В первый же день работы в офисе мне вручили стопку из сорока сценариев для чтения. Каждый вечер я брал их домой и послушно просматривал, делая пометки на полях, но с трудом представляя, как сценарий, лежащий передо мной, перенесется на экран, и сомневаясь в своей способности оценить, что хорошо, а что нет. Обращал ли я внимание на то, что нужно? Были ли вещи, которые другие люди могли видеть, но которые я упустил? Поначалу ответ был положительным. Я приходил и на следующий день встречался со Стю и другими, чтобы просмотреть всю эту кучу. Стю так быстро разбирал сценарий - "Его мотивы не ясны в начале второго акта..." - и я просматривал страницы на своих коленях, думая: "Подождите, второй акт? Когда закончился первый акт? (Стю стал одним из моих самых близких друзей. Иногда я изматывал его своими вопросами и неопытностью, но он упорствовал и преподал мне жизненно важные уроки, не только о том, как читать сценарии, но и о том, как взаимодействовать с творческими людьми).
Однако со временем я начал понимать, что многое усвоил, наблюдая за тем, как Рун рассказывал истории все эти годы. Спорт - это не то же самое, что прайм-тайм телевидение, но там были важные уроки о структуре, темпе и ясности, которые я усвоил, даже не подозревая об этом. В первую неделю моего пребывания в Лос-Анджелесе я обедал с продюсером и сценаристом Стивеном Бочко, который снял два грандиозных хита для NBC, "Блюз Хилл-стрит" и "Закон Лос-Анджелеса", но недавно подписал выгодное десятисерийное соглашение с ABC. Я сказал Стивену, что мне не терпится почитать сценарии. Я даже не знал этого жаргона, и все же приходилось принимать решения быстро, по такому количеству шоу. Он отмахнулся от меня таким образом, что я нашел утешение в словах такого человека, как он. "Это не ракетостроение, Боб", - сказал он. "Доверься себе".
В то время в прайм-тайм линейке ABC было несколько успешных шоу - "Кто босс?", "Growing Pains", "Roseanne", "The Wonder Years" и "Thirtysomething". Но мы были далеко на втором месте после NBC, сетевого джаггернаута. Моей задачей было найти способ сократить этот разрыв. В первый сезон мы добавили более дюжины новых шоу, среди которых были "Семейные вопросы" и "Жизнь продолжается" (первое шоу на телевидении с главным героем с синдромом Дауна), а также "Самое смешное домашнее видео Америки", которое сразу же стало гигантским хитом и сейчас идет уже тридцать первый сезон.
Мы также показали первый большой успех Стивена на телеканале. Он только что сдал сценарий, когда я приехал: Doogie Howser, M.D., о четырнадцатилетнем враче, который жонглирует своей жизнью и как врач, и как мальчик-подросток. Стивен показал мне видео с актером-подростком Нилом Патриком Харрисом, которого он хотел видеть в главной роли. Я сказал ему, что не уверен. Я не думал, что Нил сможет вести шоу. Очень вежливо и прямолинейно Стивен отвесил мне пощечину, мягко намекнув, что я ничего не знаю. Он сообщил мне, что это, по сути, его решение - не только кого взять на роль, но и стоит ли продолжать проект или нет. Согласно его договору, если мы говорили "да" проекту, он получал обязательство на тринадцать эпизодов. Если мы говорили "нет", мы должны были заплатить ему гонорар за убийство в размере 1,5 миллиона долларов. Сказать "да" этому шоу было одним из моих первых программных решений, и, к счастью, Стивен оказался прав насчет Нила". Doogie Howser, M.D." выдержал четыре сильных сезона на ABC и положил начало долгому сотрудничеству и дружбе со Стивеном.
В том первом сезоне был еще один, гораздо больший риск. На основании буквально набросанного на бумаге предложения в голливудском ресторане глава отдела драматургии ABC дал добро на пилотный проект Дэвида Линча, к тому времени известного своими культовыми фильмами "Ластик" и "Синий бархат", и сценариста и писателя Марка Фроста. Это была сюрреалистическая, меандрирующая драма об убийстве королевы выпускного бала Лоры Палмер в вымышленном городке Твин Пикс на Тихоокеанском Северо-Западе. Дэвид снял двухчасовой пилот, который, как я помню, я посмотрел впервые и подумал: "Это не похоже ни на что, что я
