взглянув на орудие, я обнаружил весьма знакомые органы управления, те же градусы, рукоять подачи снарядов, а это, кажется, ручка огня.

А прямо в прицеле – один из двигателей. Удержаться от такого шанса я просто не мог. Орудие сотряслось от выстрела, складываясь почти вдвое, и сразу за этим уже сам корабль вздрогнул, лишившись одной из гондол с маневровыми двигателями. Сирена выла не переставая, но наушники ее глушили, зато усиливали стук множества приближающихся шагов.

Высунувшись из башни, я чуть не поймал гранатометный выстрел в упор. Прессом снаряд отбросило к нападавшим, но взрыв прошел слишком рано, а в следующую секунду я пожалел, что в моем резонансном доспехе нет встроенного пулемета. Слишком много было противников, прячущихся за каждым выступом.

— Мне что, вас по одному выковыривать? — в отчаянье вздохнул я, но делать было нечего. Еще и предательски узкий коридор, не позволяющий массово использовать пресс или раскидываться дисками. Одной рукой удерживая щит, я наклонился за оставшимся на полу автоматом. Естественно, что, увидев у меня в руках оружие противники тут же попрятались, но это им не помогло.

Сосредоточиться на виденье ауры. Прицелиться в коридор. Пресс, и вот уже затаившийся враг сам вылетает под пули. В очередь, господа! В очередь!

— На первый-второй, рассчитайся! — крикнул я, но противники, очевидно, русского особенно не понимали, или просто не хотели умирать. Увидев, как погибли несколько их соратников, они начали пристегиваться к страховочным рукоятям. А когда сообразили что это лишь ускорит их смерть, сделав ее куда менее приятной, пресс чуть не разрывал их пополам, начали отступать в разных направлениях. Но мне это было уже совершенно безразлично. Я увидел свою конечную цель.

В нескольких метрах подо мной нашлось большое скопление людей, неподвижно сидящих в креслах. Больше всего оно напоминало наш инженерный отсек. И вместо того чтобы искать лестницу, сражаться с засадами, которые очевидно враги будут устраивать на каждом перекрестке, я просто пошел напролом. Вниз.

Пришлось потрудиться, но влив в проводящий клинок энергию резонанса я вырезал люк в полу и рухнул на этаж ниже. Выжившие противники тут же бросились мне вдогонку, пытаясь обстрелять сверху, но я именно этого и ждал. Выпустил осколочную гранату, а затем прикрылся щитом, убив одним выстрелом двух зайцев. И тылы обезопасил, и популяцию противников сократил.

Дальше было уже дело техники. Прорезав себе путь, я рухнул прямо в инженерный отсек. Меня здесь ждали, но сделать ничего не могли. Десяток людей, прикованных к своим резонаторным реакторам жесткими металлическими поводками лишь, вскидывали руки, а немногочисленная охрана попыталась скрыться, не решившись открывать огонь рядом со столь ценным оборудованием.

— Вынуть камни из резонатора! — приказал я, но меня, судя по всему, не понимали. Пришлось наглядно показывать, что я от них хочу, выдергивая кулоны с камнями из разъемов, и в этот момент я понял, что самостоятельно у этих парней бы ничего не вышло, крепления оказались словно запаяны, а присмотревшись я понял, что их закрывали на замок. К счастью, усиления двигателями брони хватило чтобы вырвать их, не утруждая себя поиском ключа.

Освобожденные дарники тут же забились в угол, а корабль ощутимо просел, рухнув вниз. Ни о каком маневрировании больше речи не шло. У вторгшегося в воздушное пространство российской империи корабля отказало больше половины двигателей, а оставшимся критически не хватало мощности для того, чтобы держаться в воздухе, так что сейчас мы стремительно снижались, едва удерживая баланс.

Я уже подумывал о том, чтобы самому запитать двигатели, чтобы не оказаться размазанным в этой консервной банке, как меня вдавило в пол от перегрузки. Двигатели взвыли, гася инерцию, но этого все равно оказалось недостаточно, чтобы полностью нивелировать удар о поверхность.

Судно, с жутким скрежетом, рухнуло, судя по крену – на склон холма или горы, и я едва сумел удержаться на ногах. Освобожденные же мной пленники, попадали. Но спустя несколько секунд мне стало совершенно не до них. Дверь в инженерный отсек распахнулась и тут же захлопнулась только для того, чтобы в открывшуюся на мгновение щель влетела граната.

Закрыв ребристый цилиндр щитом, я отбросил его ко входу и дождавшись пока она рванет ударил клинком прямо сквозь стену по стоящему за углом противнику. Еле достал, учитывая длину резонансного лезвия. Второй враг отскочил в сторону, не дожидаясь пока я выйду, но за то время пока я вскрывал двери, он уже успел сбежать.

Корабль сотрясался от взрывов, где-то наверху детонировали боеприпасы. У меня же появилась новая головная боль – прямо ко мне, по узкому коридору, шел неизвестный в темном матовом доспехе. Серая, почти черная броня, без знаков различия, куда более компактная и хищная, чем моя, мерцала радужным щитом.

— Ты капитан? — на всякий случай спросил я, ткнув в сторону противника мечом. — Сдаться не желаешь? Нет? По-русски говоришь?

Ответом мне послужило полу-животное рычание, с которым противник бросился в бой. Наши клинки скрестились, и я немедля понял, что в текущем противостоянии шансов у меня не много. Враг оказался куда мобильнее, опытней, а его доспех – совершенней. Я же, в стесненных условиях, мог только наступать или отходить. Даже в сторону не отклониться, чем противник и пользовался.

Его короткий тесак высекал искры из стен, рубя корабельную сталь словно капусту. Успешно наступая, он с легкостью теснил меня обратно в инженерное отделение, не собираясь жалеть пленников или беречь и без того поврежденное оборудование. Но мне удавалось отбивать удары мечом и пробойником. При этом наличие второго противника выбило из колеи, чем я мгновенно воспользовался, использовав не раз проверенный трюк с подкидыванием врага.

Вот только в этот раз над нами был низкий потолок, и противник лишь ударился шлемом, тут же рухнув вниз. Не став медлить, я продолжил атаку, создав пресс с тыла, а затем ударил двойным воздушным кулаком, завершив движение пробойником. Потерявший равновесие враг шагнул прямо под удар, не сумев отбить три конструкта подряд, и его с грохотом впечатало в стену головой.

Прижав руку с тесаком к стальной балке, я раз за разом наносил размашистые точные удары ладонью Шивы по голове противника, пока его шлем не начал трещать и сплющиваться. И только когда аура врага дрогнула, а защитные конструкты окончательно погасли, я позволил себе прекратить избиение. Выдернул из рук павшего куда боле удобный для узких пространств тесак, и вызвал своих.

— Первый штурмовому взводу, вы где блин потерялись, прием. — позвал я, сканируя внутренности корабля на наличие знакомых