— Почему я не видела вас раньше?

Подхожу к столу и беру в руки тарелку с остатками хлопьев. Нужно занять себя чем-то и избежать игры в гляделки. Так удобнее врать. Отношу посуду в раковину, вспоминая легенду, которую придумал для меня Дэниел. Шум воды скрывает дрожь голоса:

— Я училась в другом… Кхм… городе. Приехала сюда недавно.

— А-а-а-а… Понятно. Так значит, вы скоро поженитесь?

Одна мысль об этом скручивает внутренности в узлы.

— Да, — порывисто выдыхаю я.

— Здорово! Я хочу пышное бирюзовое платье! Вам нравится бирюзовый цвет? Раньше я думала, что это голубой, но нет… Он как голубой и темно-зеленый вместе. Я хочу стать художником, а они должны знать много-много цветов. Вы умеете рисовать?

Выключаю воду и поворачиваюсь лицом к Милли. Малышка смотрит на меня с воодушевлением. Кажется, меня сегодня ждет очень шумный и долгий день.

— Нет. Не умею, — качаю головой.

— Хотите я научу вас? — сияет радостной улыбкой Милли. — Это совсем несложно.

— Да. Конечно. Было бы здорово.

— Ура! — Милли спрыгивает со стула и хлопает в ладоши. — У меня с собой есть альбом для рисования и карандаши. Я сейчас принесу.

— Хорошо.

Юная мисс Росс выматывает меня донельзя. Мы не останавливаемся на рисовании. Милли без устали болтает и бегает по квартире. Каждые полчаса ей необходимо менять род занятий, желательно вместе с нарядом. Играем в куклы, в показ мод, в больницу, школу, магазин. Все это она придумывает сама, а мне остается только вникать в суть по ходу дела. Милли включает на телевизоре мультики, потом музыку. Приносит из своей комнаты книги со сказками.

— Поиграем?

— Посмотрим?

— Почитаем?

И так по кругу. Раз пятьдесят.

Милли много говорит о маме. Почти в каждой фразе ее упоминает. Вижу, что у них очень сильная связь и привязанность. Комок зависти образуется в груди, но я не позволяю ему расти. Милли не виновата в том, в какой семье родилась, как и я не виновата в том, что оказалась в пансионе. Я редко думаю о родителях. Пару лет назад перестала даже гадать, кто они, почему отдали меня. Не хочу больше искать причин. Это ничего не изменит.

Милли завершает поклоном танцевальный концерт, который устроила для меня и падает на диван, раскидывая руки в стороны:

— Вивьен, я уже проголодалась. А вы?

С этими играми мы совершенно забыли о еде. Чувство голода просыпается и дает о себе знать тянущей пустотой в животе.

— Да, и я тоже, — с улыбкой смотрю на румяную малышку. — Милли, ты можешь звать меня Ви, если тебе удобно.

— Правда? — с восхищением переспрашивает она.

Милли мне нравится. Такая живая и заводная, чистая и светлая девочка. Она не знала настоящих бед, и я испытываю огромное облегчение, думая об этом. Радуюсь за всех детей, у которых впереди жизнь, полная открытий и приключений. Они счастливчики.

Все мы когда-то были детьми. Беззащитными человечками на попечении старших. Интересно, как из таких милых созданий вырастают жуткие монстры? Злые, ненавидящие всех вокруг, любящие лишь себя, деньги и власть. Что с ними не так? Откуда эта жажда крови и могущества?

— Правда, — отвечаю я.

— Тогда вы можете звать меня — Ми. Коротко от Милли.

— Отлично. Ви и Ми. Будто героини сказки.

— Есть такая сказка? — она удивленно хлопает длинными темными ресницами.

— Мы можем придумать ее сами, а ты нарисуешь иллюстрации. Дэниел… То есть твой папа, наверняка обрадуется, увидев нашу сказку.

— Папа обрадуется? — взволнованно переспрашивает Милли.

— Еще бы! — уверенно заявляю я. — Он будет в восторге.

— Тогда начнем прямо сейчас!

Урчание из маленького живота, оповещает о необходимости пополнить запас энергии. Милли обхватывает себя руками, кривляясь.

— Кажется, нам пора что-нибудь съесть, пока мы не упали в голодный обморок, — пытаюсь пошутить я, но Милли мгновенно грустнеет.

Дети не любят обмороки. Черт!

— Мама один раз упала в обморок. Я так испугалась.

Дважды черт!

— Но сейчас с ней все хорошо?

— Да. Она уехала по работе, а меня привезла сюда. Вообще-то я говорила, что могу остаться с Нэнси.

— Кто такая Нэнси?

— Моя няня. Она хорошая и печет самые вкусные на свете круассаны с клубничным джемом.

— Думаю, она замечательная.

— Лучше бы я осталась с ней, — расстроенно произносит Милли, теряя задор и радостное свечение.

Неприятное чувство шкребет по сердцу. Это грустит маленькая девочка внутри меня, которая сегодня наконец-то получила кусочек свободы.

— Почему? Тебе не весело со мной?

— Нет! С тобой очень весело, Ви! Просто… — Милли опускает подбородок и пожимает плечами. — Папа не любит, когда я приезжаю. Наверное, он и меня не любит. Как маму…

— Кто тебе это сказал?

— Я слышала разговор маминых подружек…

Не сдерживая искренний порыв, протягиваю руку и сжимаю маленькую горячую ладонь:

— Милли, думаю, ты ошибаешься. Конечно папа любит тебя. У тебя здесь шикарная комната и много игрушек.

— Но это ведь не любовь, — произносит шестилетний ребенок с такой тоской, что у меня щемит сердце.

Мне нечего сказать, и врать больше не хочется. Сжимаю легонько ее руку, заглядывая в расстроенное личико:

— Я не обещаю тебе круассанов, но мы можем приготовить что-то попроще. Что еще ты любишь?

— Пасту с сыром.

Вспоминаю, что это за блюдо. Кажется, мы его проходили. Это несложно, если есть заготовка для пасты.

— Звучит отлично. Ты мне поможешь? Я никогда ее не пробовала.

— Не может быть! — Милли распахивает шире глаза, качая головой.

— Правда.

— Вам понравится. Это объедение!

— Ну, тогда вперед на кухню?

— Да!

Паста удается на славу. Кажется, ничего вкуснее я в жизни не ела. Милли тоже остается довольна, да и помощница из нее отличная. Убрав беспорядок на кухне и оставив порцию Дэниелу, перебираемся обратно на диван, чтобы начать создание сказки. Процесс так захватывает, что теряю счет времени.

Десяток листов изрисован фигурками двух принцесс Ви и Ми. Они путешествуют по миру и собирают волшебные алмазы. Плавают на кораблях, летают на самолетах, скачут на лошадях. Фантазия у малышки безграничная, и это потрясающе. Вижу свои мечты на белой бумаге, сердце отбивает взволнованный ритм. Прикоснуться к океану, изучить города, подняться в горы, увидеть животных и птиц, людей с разным цветом кожи. Почувствовать это все и прожить. Попробовать свободу на вкус. Вот ради чего стоит бороться.