Шрифт:
Закладка:
— А я при чем?
— Так ведьма явно домой пришла!
— Никакой ведьмы тут нет.
Усатый посмотрел на Нату таким взглядом, что она поняла — ему на самом деле уже плевать, есть тут ведьма или нет. Он ее узнал и хочет отомстить за унижение. Был бы он один — женщина бы, не раздумывая, огрела его кочергой и побежала к соседям за помощью, но за спиной этого козла, во дворе, было не меньше дюжины солдат.
Усатый толкнул Натку в сторону, врываясь в дом, скомандовал:
— Обыскать здесь всё!
Больно ударившаяся плечом Ната замерла, вжалась в угол, бессильно сжимая похолодевшие пальцы и молясь только об одном: только бы сыновья раньше времени не вернулись. А солдаты методично и с удовольствием громили ее дом: переворачивали стулья, заглядывая в горшки, потроша постели и с похабными ухмылками разглядывая Наткино нижнее белье, выкинутое из сундука. Как будто ведьма могла укрываться в горшке со щами или под периной! Полетели на пол чашки и тарелки, опрокинулся горшок со щами, заливая противным запахом вареной капусты утром вымытый пол. Сейчас они найдут подпол и разломают бочку с огурцами, а потом и на печку залезут, где в нише за трубой Ната спрятала деньги, ведьмовскую тетрадь и тот самый перемещатель, благодаря которому она попала в этот мир — и тогда уже ее ничего не спасет. Нет ведьмы? Назначат новую.
— И что, позвольте узнать, тут происходит? — раздался ледяной голос из дверей.
Время словно остановилось. Замер солдат с кружевными панталонами в руках, толкаясь плечами, выползли из-за печки два мужика. Усатый, до того с откровенным удовольствием наблюдавший за бессильным отчаянием Натки, весь скривился.
— Опять вы? — гневно выкрикнул бледный от гнева и невыносимо прекрасный Валенуэль. — И опять рядом с моей женой? Вы мне надоели, господин офицер!
В руках альва сверкнул коротким серебряным всполохом клинок, и усатый, наконец, ожил.
— Угрозы представителю власти при исполнении? — недобро спросил он, набычившись.
— Ни в коем случае, — кротко ответил Валь. — Защита своей жены от надругательства. Ната, он тебе угрожал? Запугивал?
Отчего-то Нате было совсем не страшно за Валя, она интуитивно понимала, что он запросто усатому надерет зад. Клинок в руках альва выглядел опасно.
— И угрожал, и запугивал, — кивнула она. — Прибежал, кричал, что я ведьма. Велел своим людям громить дом. Стулья мне поломали, тарелки разбили, в белье копались. Мстит, видимо. Пользуется служебным положением.
У усатого вытянулось лицо — видимо, он сообразил, что его действия можно трактовать по-разному.
— Ложь! — выкрикнул он. — Мы ведьму искали!
— В горшке со щами? — зло прищурилась женщина. — Или среди моих панталон?
— Прошу во двор, господин офицер, — скучающим голосом предложил Валенуэль. — За свои действия нужно отвечать.
— Не при исполнении! — дернул кадыком офицер. — Некогда мне. Солдаты, уходим! Но я еще вернусь, альв. И тогда поговорим по-другому.
Но Валь не обратил на его угрозу ни малейшего внимания. Посторонился, выпуская спешно покидающих дом солдат, а потом шагнул к перепуганной Натке и распахнул объятья. Ната бросилась к нему на шею и разрыдалась от облегчения.
10. Натка и слишком много народу
Валенуэль сначала опешил от столь бурных проявлений эмоций, а потом прижал жену к себе и принялся успокаивать — уж как умел. Гладил по волосам, обещал, что всё будет хорошо, что он больше их не оставит. В нем всегда жила потребность о ком-то заботиться, кого-то защищать, быть героем для кого-то. Кто бы мог подумать, что свою судьбу он найдет в убогом трактире нищей человеческой деревни!
Что молодая женщина с темными как вишни глазами особенная — он понял сразу. Даже не потому, что его накормили явно иномирным блюдом. Нет, было в ней что-то возвышенное, утонченное. И в то же время дерзкое. Одевалась она не так, вела себя не так, ходила не так. Каштановые волосы гораздо короче, чем принято. Но особенно его восхитили ее уши — открытые, очень аккуратные и с несколькими сережками сразу. Так делали только альвы, люди, особенно деревенские, вообще редко носили серьги, разве что совсем уж высшее общество. А вот так, чтобы несколько сразу — он и вовсе никогда не видел.
А еще руки — ну где это видано, чтобы у прислуги были такие длинные ухоженные пальцы? И ногти — чистые, не поломанные, без заусенцев. И взгляд… так смотрели только альвийки — с явным интересом, но как на равного. Ему даже показалось, что она увидела его настоящего. Не представителя почему-то обожаемой расы, а обычного мужчину. Возможно, даже красивого мужчину. Это его заинтриговало настолько, что он безропотно снял комнату на ночь, хотя до Каменска было всего четыре часа пути, а там его ждала нормальная гостиница, а не этот унылый трактир. И да, он планировал за темноглазой красоткой приударить и, может быть, затащить ее в постель.
Вышло как вышло, но он не жалел. Просто при имени Лотрейна у него в глазах потемнело, и его понесло — ничего удивительного. Десять лет постельного рабства, да еще у мужчины, даром не проходят. И мальчишка этот — его, Валя, ведь почти так же развели. Напоили, обыграли. Он был тогда таким же глупым, таким же наивным — восторженный флейтист, впервые вырвавшийся в настоящий большой мир. Нет, пройти мимо, не заметить он просто не имел права.
Женщина в его объятьях перестала вздрагивать. Валь ненавидел тех, кто, пользуясь своей силой, унижал и запугивал слабых. А тех, кто обидел его женщину (пока еще не жену) — ненавидел вдвойне. Усатому конец. Валь непременно отомстит — только придумает, как.
А вообще — сам виноват. Что ему стоило настоять на нормальном доме? А может, и вовсе нужно было Нату с собой брать, и что с того, что сложно и непонятно всё? Поселились бы в гостинице. Нет ведь — хотел как лучше. Думал, что ей привыкнуть нужно, отдохнуть.
— Мальчики где? — спросил он у Наты, почти силой усаживая ее на лавку — она всё порывалась вскочить и начать прибираться. — Угомонись, женщина! Вот, пей чай.
Альв сунул жене в руки чудом уцелевшую чашку с чаем, огляделся и засучил рукава.
— На работе, — шепнула Ната, обхватывая чашку ладонями. Как ни
