было бы назвать катастрофой, но Диминик выразился иначе, за что я и зацепилась:

– Говоришь так, будто она сама это выбрала! Посидела, подумала и решила: «А влюблюсь-ка я в самого гадостного мерзавца из всех доступных, у которого есть невеста, зато нет сердца».

– Ну хоть у нас с тобой чувства взаимны, – он не стал спорить с обвинениями. – Итак, к сделке. Помоги разок – и живи спокойно год. Вместе со своей Мариной, а то мне понравилось, как она визжит.

Я еще немного отступила, рассматривая камни под ногами. Не сразу дошло ключевое слово, но когда я до него мысленно добралась – стало весело:

– Разок? – я его выделила интонацией. – Разве одна доставка решит твои финансовые проблемы? Сильно сомневаюсь! Но тебе нужна моя помощь – разок. А это означает, что ты просто хочешь втянуть меня в грязное дело. Мне достаточно будет один раз испачкаться – и тогда уже твои угрозы заимеют вес. Ведь ты постараешься, чтобы доказательства были прямыми, а не словами на проезжей части. Я все правильно угадала?

– Не все. – Его лисья улыбка стала еще многозначительнее. – Но разве у тебя есть выбор?

– Полнó, – я ощущала себя с каждой секундой все более правой. – Похоже, что ты от безнадежности выкручиваешься. Крысу твою уже потравили, Маринка не зря до управляющей компании докричалась. Других альтеров у тебя в Москве скорее всего не осталось – зачем бы ты их там целую толпу плодил, ведь понятия не имел, что тебя в Вахарне запрут? Или остались, но их точно не хватит, чтобы учудить нечто грандиозное. Если я и в этом права, то могу преспокойно ехать домой. А когда стану магикопом – подчеркну в управлении, что альтеров надо ставить на учет точно так же, как и их создателей!

– Да ты меня как орешек раскусила, – он со смехом развел руками. – До сих пор привкус яда во рту чувствую, милая моя Крыся перед смертью помучилась. И ведь правда, угрожать мне больше нечем. Значит, возвращаемся к старой доброй мести своими руками.

– Удачи в этом.

Я поспешила от него, чтобы больше никаких угроз не услышать. Какая же я молодец – все факты и оговорки правильно сопоставила, юрист из меня вышел бы великолепный.

* * *

Дома меня ждала Маринка с расспросами. Бойкая подруга и родителям что-то наплела про мое отсутствие – дескать, я задержалась в библиотеке с важным докладом, а ее сюда отправила. Я пока не представляла, что делать с универом, но именно она мне подкинула идею свободного графика – учиться буду в сверхполицейской, а затем кровавым пóтом и рекой слез как-нибудь сдавать сессию. Сложностей с этим вариантом намечалось предостаточно – от нехватки времени до отсутствия справки с места работы, без которой мне такой график никто не выпишет. Но это все потом, а пока можно было отдохнуть и выспаться.

Проснулась я от приглушенного вскрика. Резко повернулась, распахнула заспанные глаза и замерла. Маринка едва дышала, но уже немного понимала ситуацию из моих объяснений, потому на этот раз не орала, а хрипом звала меня. На ее груди сидела черная крыса средних размеров, и мне стоило немалых трудов, чтобы не закричать в полный голос.

Я, как все нормальные люди, ненавижу крыс и испытываю невозможный страх перед ними. Крыся, как назвал ее Диминик, повернула голову ко мне и посмотрела черными бусинками глаз прямо – и я руку бы дала на отсечение, что этот взгляд мне знаком. Даже искорки задорной насмешки я в них разглядела. И если бы такие отвратительные создания бывали очаровательными, то именно это определение я к ней и подобрала бы. Передо мной был не безмозглый грызун, а сосуд для чужого разума. И только форма мордочки не позволяла ей хитро улыбнуться, обнажив знакомую улыбку.

– Марин, подожди… подожди. – Я дышала судорожно. – Сейчас тапок возьму и хрякну ее…

– Прямо по мне хрякнешь? – она тоже давила слова с трудом. – И похоже, она бессмертная. У меня в квартире санитарная служба тяжелое вооружение использовала! Ты это… может, просто извинись перед своим Димом? Чего ему год без невесты – наоборот, любовь крепче станет!

Крыся глянула на нее, затем снова на меня – и вдруг наклонилась, широко разевая рот. Выплюнув какой-то маленький сверток, спрыгнула на пол. Я попыталась уловить, куда она побежала, но потеряла из виду в темноте. Но у нас даже заметных щелей нет! Куда она просочилась?

Преодолевая дрожь, я развернула бумажку и прочитала вслух мелкие буквы: «Начнем с того, что я узна́ю тебя лучше, чем ты когда-либо узнаешь меня». Едва я произнесла последнее слово, как записка растворилась прямо в пальцах, будто ее и не бывало. Подпись не была нужна – мы обе и без того угадали отправителя. Маринка запричитала:

– Он следит за тобой. Он только что заявил, что будет за тобой следить! Ты сойдешь с ума только от этой мысли, Наташ! Именно для этого он и оповестил – чтобы ты спятила, ведь жить так невозможно. И что это за крыса такая, которая передает сообщения? Это типа СМС с функцией самоудаления? – Она начала нервно смеяться.

Я не ответила. Ну вот, а они говорили, что связь с Вахарной не работает. Еще как работает – нужно просто правильно настроить.

Глава 7

Маринка была права – до безумия такими темпами недалеко. Крысу по кличке «Крыся» я больше не видела, но придумывала себе постоянную слежку. Утренний душ и туалет дались мне непросто – и то, после того, как Маринка убедила, что угроза контроля страшнее самого контроля, потому последнего могло даже не планироваться. Я была с ней согласна – и жестокость задумки оценила: ведь при полномасштабном самовнушении я постоянно озиралась, готовая увидеть черные смеющиеся глазки в каждом углу.

– Девочки, вы на учебу не опоздаете? – мама вошла на кухню, где мы хмуро смотрели друг на друга и пытались не вздрагивать от каждого шороха.

– Сейчас поедем, – первой отмерла Марина. – Спасибо вам за гостеприимство, теть Тань. Я узнаю, когда безопасно вернуться в квартиру – постараюсь побыстрее.

– Да брось ты, – мама отмахнулась. – Живи сколько потребуется. Нас все равно часто дома не бывает, а когда бываем – отсыпаемся. Это еще большая случайность, что мы тебя здесь заметили! Девочки, вы из-за учебы такие напряженные? Лица на обеих нет. Вы ничего не хотите рассказать?

У нее взгляд профессионала, по цвету кожи диагнозы пациентам может ставить. И вдруг за секунду всплыло спонтанное решение – со мной в последнее время подобное не впервые случалось:

– Мам, как раз собиралась. Как думаешь, может, мне к Марине переехать?

– Что? – она отреагировала взволнованно и упала на табурет.

Одновременно с ней вылетело и у подруги:

– Что?!

На последнюю я бросила многозначительный взгляд – дескать, потом объясню, а для матери выпалила:

– А что такого? Мне уже девятнадцать. Пора учиться жить самостоятельно!

Но она привела контраргумент:

– С родителями-врачами у тебя не было шанса вырасти несамостоятельной. Ну что ты придумала, Наташ? Жить в Москве и снимать в ней же квартиру, пусть и на двоих? И, насколько я знаю, у Марины места на одного едва хватает!

– Вот именно, – выдавилось сбоку.

Мама услышала не Маринку, а шум из прихожей, потому позвала:

– Володя, ты слышал? Что об этом думаешь?

– Думаю, что у меня операция через полтора часа, – ответил отец. – Но если пациент сам себе желчный пузырь удалит, тогда могу посидеть с вами и потрындеть о жизни, конечно.

Намек мы все поняли, а мама засуетилась:

– Да, нам срочно пора выезжать. Вечером обсудим. Или хотя бы до вечера у меня будет время, чтобы переварить: моя маленькая девочка непонятно когда стала взрослой. А я, видать, на смене была в тот момент.

Хорошие у меня предки, хоть и не родные по крови: все поймут, примут, но и волноваться будут издали. Маринку я убедила быстро, уже в трамвае. Но она и сама теперь понимала – Дим достает меня через нее, вдвоем куда проще переживать стресс и поддерживать друг друга. Наступил тот самый случай, когда лучше в тесноте, чем в обиде.

На остановке мы разошлись: