на другом конце обеденного зала. Говорить пытались о больнице. Квирк с трудом сдерживался, чтобы не зевнуть. Восхищала и страшно раздражала поглощенность Мэла (вполне возможно, притворная) повседневной жизнью больницы Святого Семейства и тонкостями ее управления. У самого Квирка одно название больницы, казавшееся ему слишком пафосным, ничего, кроме отвращения, не вызывало. Он слушал, как Мэл разглагольствует о «финансовом положении больницы» и спрашивал себя, не стоит ли относиться к жизни серьезнее. Впрочем, Квирк понимал: этим вопросом он себе льстит, я, мол, не зануда, как Мэл. Свояка он давно считал загадкой, но не такой, которую хочется разгадать. Мэлэки для него был живым сфинксом, огромным, непоколебимым и нелепым в своей неестественности.

А вот как относиться к истории Кристин Фоллс? Дело ведь не в профессиональной халатности: халатным Мэла не назовешь, тогда в чем? Если бы речь шла о любом другом мужчине, у Квирка не возникло бы сомнений. Девушки вроде Крисси Фоллс — ловушки для неосторожных мужчин, только Мэл — воплощение осторожности. Впрочем, сейчас, наблюдая, как он привередливо, микроскопическими порциями хлебает суп — руки Мэла изяществу вопреки казались медленными и неловкими, хотя в родильной палате ходили легенды о том, с какой скоростью он хватается за щипцы — Квирк подумал, что все эти годы недооценивал свояка или, точнее сказать, переоценивал. Что скрывает худое скуластое лицо, особенно бледно-голубые глаза навыкате? Какие черные желания в них таятся? Стоило об этом подумать, в душе проснулась гадливость: не станет он размышлять о тайных пристрастиях Мэлэки! Девушка умерла при родах, и Мэл спрятал ужасные подробности — наверняка этим все и ограничилось. Такое случается и, похоже, чаще, чем ему кажется. Вспомнилось, как Сара стояла у воды и смотрела на лебедей невидящими, полными тревоги глазами. «Ему сейчас нелегко»… Нелегко из-за Кристин Фоллс? Если так, значит, Саре о ней известно? Что именно известно Саре? Квирк решил, что поступил правильно: в журнале регистрации теперь порядок, а трус Маллиган рта не раскроет. Девушка мертва — о чем еще беспокоиться? Кроме того, у него теперь есть преимущество над занудой Мэлом. Вряд ли он им воспользуется, но ведь главное — иметь, пусть даже при мысли об этом преимуществе становится совестно.

Лосось оказался пресным и немного склизким, а куропатка, наоборот, сухой. Молодая полная женщина за соседним столиком восхищенно смотрела на Мэлэки и что-то говорила своей спутнице. «Наверняка очередная пациентка, побывавшая в опытных руках доброго доктора Гриффина», — подумал Квирк, спрятал улыбку и, не давая себе времени передумать, сказал:

— Вообще-то я здесь по просьбе Сары.

Мэл, вещавший о бюджете больницы на следующий год, осекся и застыл, уставившись на последний кусочек омлета. Голову он склонил набок так, словно плохо слышал или в ухо попала вода.

— Что? — без всякого выражения выдавил он.

Квирк сунул в рот сигарету, поэтому отвечать пришлось уголком рта.

— Сара попросила меня с тобой поговорить. — Он выпустил к потолку колечко дыма, неожиданно получившееся идеальным. — Если честно, я здесь только ради нее.

Мэл медленно и аккуратно отложил столовые приборы и прижал ладони плашмя к столу, будто собирался вскочить.

— Прежде ты Саре отказывал!

Квирк вздохнул: соперничество продолжалось с самого детства — он якобы развеселый, а на самом деле раздосадованный против мрачноватого зануды Мэла.

— Сара считает, у тебя проблемы, — коротко пояснил Квирк, нервно крутя сигарету.

— Она так сказала? — с неподдельным интересом спросил Мэл.

— В общем, да, только другими словами. — Квирк раздраженно вздохнул, подался вперед и для пущего эффекта понизил голос: — Скажу тебе кое-что. Речь о той девушке, Кристин Фоллс… Я забрал ее тело из морга и сделал вскрытие.

Мэл беззвучно выдохнул — со стороны казалось, большой воздушный шар проткнули крошечной булавкой. Молодая пышка за соседним столом опять на него взглянула и тут же перестала жевать: так сильно ее испугало лицо доктора Гриффина.

— Зачем ты это сделал? — тихо спросил Мэл.

— Затем что ты мне соврал, — ответил Квирк. — Кристин жила не в деревне, а в Стоуни-Баттер у Долли Моран. И умерла она не от легочной эмболии. — Квирк покачал головой и едва не засмеялся. — Подумать только, легочная эмболия! Неужели трудно было придумать что-то более убедительное, а Мэл?

Мэлэки медленно кивнул и, перехватив взгляд молодой пышки, растянул губы в слабейшей улыбке, которая, по мнению Квирка, больше подходила гробовщику, чем человеку, помогающему детям появиться на свет.

— Ты никому об этом не обмолвился? — Мэл едва шевелил губами и смотрел не на Квирка, а в глубь обеденного зала.

— Еще раз повторю: зла я тебе не желаю и не забыл, что однажды ты оказал мне услугу и сохранил все в тайне.

«Похоронный» официант собрал грязную посуду. Он предложил кофе, но ни Мэл, ни Квирк не отреагировали. Мэл боком сидел на узком стульчике и, скрестив ноги, барабанил пальцами по столу.

— Расскажи мне про ту девушку, — попросил Квирк.

— Рассказывать особо нечего, — пожал плечами Мэл. — Кристин гуляла с каким-то парнем и… — Мэл поднял руку и резко опустил. — Дальше сам знаешь. Разумеется, нам пришлось ее уволить. «Нам» царапнуло Квирку слух, но он ничего не сказал. — Я заплатил этой Моран, чтобы за ней ухаживала. Потом среди ночи раздался звонок, я послал туда карету «скорой помощи», но было уже поздно.

Квирку показалось, между ними на стол упало что-то вялое и безжизненное, как рука Мэла.

— А что с ребенком стало? — спросил Квирк. Мэл лишь головой покачал, и воцарилась тишина. — В ту ночь ты не подделывал досье Кристин Фоллс, — с неожиданной уверенностью проговорил он. — Ты заполнял его! А потом, когда я пристал с расспросами, вынес из отделения и уничтожил.

Мэл вытянул ноги и с негромким, усталым ропотом повернулся к столу.

— Слушай… — начал он, осекся и вздохнул, словно объясняя очевиднейшие вещи. — Я для семьи постарался.

— Для чьей семьи?

— Для семьи Кристин Фоллс. Бедняги дочь потеряли. Зачем им знать о ребенке?

— А как насчет отца? — спросил Квирк и встретил недоуменный взгляд Мэлэки. — Отца ребенка, бойфренда Кристин.

Мэл посмотрел направо, потом налево, на одну сторону столика, потом на другую, словно имя тайного соблазнителя Кристин было написано где-то здесь, у всех на виду.

— Это молодой парень… — он снова замялся. — Мы даже имени его не знали.

— Почему я должен тебе верить?

— Почему меня должно волновать, веришь ты мне или нет? — недобро засмеялся Мэл.

— А ребенок?

— А что с ней?

Квирк буквально впился в Мэла взглядом.

— С ней? — тихо переспросил он. — Мэл, откуда ты знаешь, что это девочка?

Мэл демонстративно отвел взгляд.

— Где она?

— Нигде.