Денис громко выдохнул сквозь стиснутые зубы:

— Яна… ты специально это делаешь? Да? Тебе доставляет удовольствие водить меня за нос?

— Что? Нет!

— Надо мной и так уже смеются!

— Почему?

— Не делай вид, что не понимаешь.

Я действительно не понимала в чем причина для смеха. Кому какая разница, что между нами происходит? Это наше личное дело.

…И тут, в разгар нашего бессмысленного спора на горизонте нарисовался Макс. Вывернул откуда-то из-за угла, и заправив руки в карманы, неспешно направился к нам. Денис подобрался, в миг превращаясь в каменное изваяние, а я от смущения была готова провалиться сквозь землю. Не знаю почему мне стало стыдно за растрепанные волосы, красные, припухшие от поцелуев губы, задранный край блузки.

Чем ближе Максим подходил, тем сильнее тряслись мои несчастные коленки. Хотелось оттолкнуть Меньшова, но я стояла, как парализованная, и только пялилась на приближающегося парня. Что сейчас будет…

— Что, братан, не дает? — ухмыльнулся Ершов и… прошел мимо, одарив меня насмешливым взглядом.

— Какой я тебе братан, — возмутился Денис, — я тебя сейчас…

— Не пыжься. Все равно не даст, — Макс, не оборачиваясь, махнул рукой и скрылся в зале.

Ден, злой как черт, треснул кулаком по стене. От неожиданности я пришла в себя, вздрогнула и испуганно отпрянула.

— Проваливай! — прошипел он и резко развернувшись унесся прочь, как разъяренный торнадо.

* * *

Я сбежала от Дениса так, будто он был прокаженным. Проталкивалась сквозь толпу, терла ладонью губы, пытаясь избавиться от ощущения чужих поцелуев, и с каждым мигом все больше полыхала, вспоминая взгляд Максима.

Козел! Просто козел! Какого черта он забыл в этом клубе? В этом поганом коридоре? Почему он оказывается рядом каждый раз, когда этого не нужно! Позвала его Ирка? Вот и валил бы к ней! Зачем у меня под ногами путаться? Я-то его не звала, не ждала, и вообще видеть не хотела. Не в этой жизни.

При мысли об Ирке что-то лопнуло, треснуло, расплескалось в животе раскаленным маслом, заставляя возмущенно шипеть и еще ожесточеннее тереть губы ладонью. Там, стоя прижатой к стене, я была уверена, что Макс вмешается, устроит какие-нибудь разборки. Чуть в туфли не стекла, под его взглядом, пока он двигался навстречу.

А он просто ляпнул очередную гадость и прошел мимо.

Наверное, надо облегченно выдохнуть, да? Как бы не так! Меня разочарование накрыло, такое острое, жгучее, что я мигом возненавидела сводного обормота еще сильнее.

Логика? Не-не, не знаю, не слышала, вообще такими глупостями не занимаюсь. Дура.

— Ты чего какая? — возле стойки на меня налетела Катька, — где была? Мы тебя потеряли.

— Нигде! — я отмахнулась, кивнула бармену, чтобы он налил мне минералки и залпом выпила стакан до дна.

Внутри засуха, пустыня, дикий сушняк. Это из-за Макса так накрыло? Или может Меньшов высосал все, что мог?

Захотелось сплюнуть. Некрасиво, громко, по-мужски. Но нельзя, я ведь принцесса, королева и просто красавица. Поэтому еще один стакан минералки, чтобы запить свое горе.

— С Деном любовь крутила? — не унималась подруга, — вы так страстно обжимались, а потом пропали. Тискались в укромном уголке?

Страстью там и не пахло, по крайней мере с моей стороны. Я просто хотела доказать… не пойми что и не пойми кому. Дважды дура.

— Да, тискались, — раздражённо кивнула и снова сморщилась, чувствуя, как внутри сжимается тугая спираль.

— Хулиганка, — одобрительно кивнула Катя.

— Где Ирка? — как бы невзначай спросила у нее. Ответ меня не интересовал. Больше того, я не хотела его знать, но зачем-то повторила вопрос, — куда Левина ускакала?

— Куда-куда, — проворчала подруженция, — новенького ловит. Пока она тут прихорашивалась и перья чистила, он будто сквозь землю провалился.

Как же провалился он! Об этом только мечтать можно. Сводная скотина уже успела нагадить и опустить мое настроение ниже плинтуса.

— Пусть ловит, — голос неприятно скрипнул, надломился под напором раздирающих противоречивых эмоций.

— Девочки! — как по заказу Ирка выскочила откуда-то из толпы. Разрумяненная, взвинченная и, как мне показалось, недовольная. Видать, охота не шла. Неуловимый Макс еще не попал в коварные женские сети.

Вдоль спины снова прошлась горячая волна – проклятая ревность.

— Что орешь?

— Вы что тут, как бедные родственницы спрятались? Там парни опять игрища затеяли! В этот раз Семен турнир по подтягиваниям устроить решил. Кто больше всех выжмет, тому кубок победителя и бесплатное приглашение на все вечеринки на полгода!

— Подтягиваются? — разочаровано протянула Катька, — мне в прошлый раз больше понравилось, когда они в пене боролись.

— Ага. А брат Семёну потом за эту пену таких люлей насовал, еще и убирать все заставил. Так что никакой пены. Но…парни все равно без рубашек будут.

— Что ж ты сразу не сказала! Идем! — Катюха моментально сползла с барного стула и как ледокол ломанулась напрямую к цели.

Мы с Иркой только переглянулись, посмеялись над целеустремленной подругой, жадной до чужих голых тел, и пошли следом.

Я старательно улыбалась и всеми силами пыталась разжечь в себе предвкушение. Это же здорово? Посмотреть, как молодые, красивые парни меряются силами?

Меньшов, как всегда красоваться будет – он вообще уверен в своей неотразимости. Еще несколько спортсменов из нашей школы никогда не упускали возможность побороться за первенство. Помнится, и у Семена в колледже были достойные экспонаты.

Так что будет весело. Я уверена. Главное выкинуть из головы ненужные мысли о Ершове, и все будет пучком.

Нам удалось протиснуться ближе к сцене, где уже стоял неизвестно откуда добытый мобильный турник, а рядом с ним претенденты. Я насчитала больше тридцати человек: и наши, и Семкины, и даже сам Семен. Меньшов, конечно, среди них, с неизменной белозубой улыбочкой.

— Такс, разошлись, расступились! — командовал Семен, протискиваясь вперед, — все? Все собрались? Желающих больше нет? Кто созреет в процессе – присоединяйтесь. Больше народу, меньше кислороду. Ну вы сами знаете.

Из зала больше никто не вышел. Все жадно смотрели на сцену, ожидая хлеба и зрелищ.

— Правила простые. Выходим по двое. Кто больше выдал, тот выходит в следующий тур. Кто просрал — тот просрал. Играем до того момента, когда останется только один. Остальные могут поддерживать претендентов на победу, шуметь, кричать и бесноваться. Девочки, могут размахивать лифчиками…

— Не дождешься! — раздался звонкий голос из толпы, и дружный девчачий смех.

— Скучные вы барышни! Скучные! — тяжко вздохнул Семен, и тут же продолжил дальше. — ну, все. Хватить развозить! Погнали!