В воздухе звучала музыка. Часть гостей уже разделились на компании и наслаждались беседами. Еще часть пили игристое вино или ликер, которые слуги графини носили на серебряных подносах, предлагая всем желающим вместе с крошечными закусками.

Уитни прошли к огромному камину высотой в мой рост, и расположились там, осматриваясь и, видимо, пытаясь найти знакомых, прячущих свои лица.

Я бегло оглядела высокие потолки с тяжелой люстрой, плачущей каплями хрусталя. Не обделила вниманием и угловые мраморные колонны, увитые плющом, вырезанным искусно из этого же камня. Заметила дальние столики, где все было готово для игры в вист, и выход на террасу, скрытый тонким тюлем нежного зеленого цвета.

- Вот за что я не люблю маскарады, это за то, что не всегда можно определить кто перед тобой и с кем общаешься, - посетовала леди Эдна. – А некоторые еще прибегают к магии, - добавила она, - поэтому большинство присутствующих здесь кажутся нам незнакомыми.

Я вздохнула, понимая, что, кажется, видела не настоящий облик хозяйки дома. Вот неспроста мне почудилась магия.

- Жаль, у меня нет подобного дара, - сказала Пенни, а я лишь пожала плечами.

У меня, в отличие от молодой леди Уитни, были способности. Их уж точно хватило бы с лихвой для того, чтобы немного изменить облик. Но я не стала прибегать к подобному методу, считая его ниже своего достоинства. Кроме того, в обществе я была недавно. По этой простой причине, мало кто знал меня, так же как и я еще мало кому была представлена.

Впрочем, одни мы стояли недолго. Скоро к Уитни подошла какая-то чета и тут же завязалась приятная беседа, а Пени, улучив момент, шепнула мне, что ее матушка сообщила своим подругам о том, какие маски мы наденем на маскарад.

- Хотя, мне кажется, нас и так легко узнать, - добавила молодая леди. – Маски почти ничего не скрывают. Была бы хотя бы вуаль, - посетовала она, - а так…

Я пожала плечами и принялась рассматривать гостей. Отчего-то взгляд выделил из присутствующих двух мужчин, одетых в простого покроя камзолы. Оба высокие, хорошо сложены и разговаривают с таким видом, будто находятся где-то наедине в гостиной, а не посреди людного зала. И, что самое любопытное, оба показались мне смутно знакомыми, хотя их лица были скрыты не только масками, но и магией.

Но вот стихла музыка и разговоры тут же оборвались. Хозяйка дома, под руку со своим супругом, важно вошла в зал. Наверное, она была единственной, чья личность ни у кого не вызывала сомнений. Впрочем, леди Фергюсон и не скрывала того, что именно она является владелицей Уотербрука.

- Как я рада, дорогие мои, что сегодня вы все собрались в этом доме, под этой крышей, - произнесла леди Мод. – Я буду сегодня краткой, как никогда. Развлекайтесь, танцуйте и забудьте обо всем. Я провозглашаю этот бал-маскарад открытым! – она плавно всплеснула руками и воздух зазвенел от волны густой магии. С потолка на головы присутствующих полетели яркие блестящие спирали конфетти, бумажные звезды, разноцветные искры, которые не падали на пол, а поднимались от колебаний воздуха и сверкая возносились под потолок залы, чтобы снова упасть вниз, качаясь на воздушных волнах.

Мраморные цветы вдруг ожили, оплели зелеными побегами колонны, распустились нежными бутонами, и все приглашенные, под чарующую музыку вальса, издали слаженный вздох.

Я подумала о том, что у леди Мод есть явная склонность к подобной торжественности, когда вальс зазвучал громче, словно приглашая танцоров выйти в центр зала и закружиться под легкую музыку в блеске падающего серпантина. Тут же краем глаза заметила, как Персиваль, приосанившись, покосился на меня с важным видом, и вдруг ясно поняла, что вальса с ним, возможно, не избежать. И уже решила для себя, что откажу, сославшись на растерянность чувств, на легкое возбуждение от окружавшей меня величественности, достойной королевских покоев, да на что угодно, когда положение спас неожиданно возникший предо мной высокий мужчина, один из тех двоих, которых я заметила ранее.

- Добрый вечер, прекрасная леди, - поклонился незнакомец и я присела в ответном книксене, памятуя о том, что на бале маскараде все свободны от правил приличия, которые на обычных торжествах запрещают не представленным друг другу мужчинам и женщинам общаться и танцевать.

Как же это было вовремя!

- Если вы еще не обещали никому первый танец, позвольте пригласить вас на тур вальса!

Голос у незнакомца был приятный и…

Знакомый. Словно я уже разговаривала с ним.

Я подняла глаза, пытаясь разглядеть под магическим мороком своего собеседника и будущего партнера по вальсу, и невольно вздрогнула, увидев карие глаза с вкраплениями золота.

Боги! Неужели это лорд Фэлтон? Да, конечно же, он! Я больше ни у кого не встречала таких глаз и этого золота, так оттенявшего темный карий цвет, и никакая маска не скроет этого.

Наверное, именно момент удивления заставил меня задержаться с ответом, чем тут же воспользовался молодой Уитни. Важно выступив вперед, он вскинул голову и, посмотрев на джентльмена посмевшего меня пригласить, быстро и гордо произнес:

- Боюсь, вы опоздали, сэр! Леди уже приглашена! – сказав эту фразу Уитни с таким видом повернулся ко мне, что я ощутила, как внутри что-то начало переворачиваться от возмущения.

Леди Эдна надменно улыбнулась, и только Пенелопа отвела глаза и подавила веселую улыбку, спрятав ее под маской равнодушия.

С Фэлтоном танцевать не хотелось. Он мне не понравился с первого взгляда. Но Перси, и это стоило признать, не нравился мне еще сильнее. Поэтому я выбрала из двух зол меньшее, проговорив с толикой удовольствия:

- Боюсь, я не помню, чтобы вы меня приглашали, милорд, - сообщила Персивалю и с готовностью приняла руку Фэлтона. – Благодарю, - ответила Дориану и заметила его улыбку, тронувшую красивые губы.

Боги, теперь, когда я знала, кто стоит передо мной, черты измененного магией лица стали более узнаваемы. Этот глупый мужчина не догадался изменить самое выразительное и запоминающееся в своей внешности – свои глаза, и теперь морок для меня начал исчезать.

- Но как же? – возмутился за спиной Перси.

Я не удержалась. Бросила на него быстрый взгляд, с каким-то внутренним удовольствием отметив, что с него словно спал лоск и эта пренеприятная самоуверенность.

- Пенни! – набросился на сестру Перси. – Я же просил передать…

- О! – Пенелопа округлила глаза и моргнула, словно фарфоровая кукла. – А