Шрифт:
Закладка:
С улицы послышался шум экипажа. Беатрикс подошла к окошку и воскликнула:
– Ах! Кажется, меня ждут. Изольде наверняка не терпится выслушать мой отчет.
– Ты скоро вернешься? – спросила Элизабет.
– Конечно! – взволнованно ответила та. – И если тебе что-нибудь понадобится…
Она сунула записку со своим адресом в руку Элизабет и поцеловала ее в лоб. Перед тем как уйти, Беатрикс пальцем показала на пустую квартиру.
– А теперь постарайся здесь немного обустроиться! Купи мебель и начни новую жизнь. Я позабочусь, чтобы Изольда дала тебе достаточно времени. И самое важное – береги себя!
Они обнялись в последний раз, а затем Беатрикс накинула траурную вуаль, чтобы спрятать лицо, и вышла из квартиры. Как только дверь закрылась, Элизабет повалилась на кровать, пружины протяжно скрипнули.
Девушка мысленно поблагодарила Беатрикс: ей так нужно было поговорить с кем-то вроде нее.
Глава двенадцатая
Письмо из Венеции
Элизабет решила последовать советам Беатрикс.
На следующий день она купила себе небольшой секретер, обеденный стол, несколько стульев и комод, которые тут же доставили к ней домой. Потому что теперь это место было ее домом, хотя бы и на время. Беатрикс права: ей никогда не станет легче, если она не создаст себе подходящую атмосферу. Но самое важное из того, что сказала женщина с голубыми губами, касалось ее собственной смерти. Элизабет знала, что никогда не справится с болью, но, раз уж девушка не может избавиться от нее, при мысли, что она всё-таки увидит когда-нибудь родителей, становилось легче. Пусть и по ту сторону Стикса, но она с ними встретится. Они прощались не навсегда, лишь на время, утешала себя Элизабет в моменты, когда к горлу подкатывала грусть. Однажды вечером, пока она повторяла себе шепотом слова Беатрикс, чтобы прогнать печаль, кто-то постучал в дверь.
Было десять часов вечера, и Элизабет уже переоделась в ночную рубашку, поэтому лишь слегка приоткрыла дверь, чтобы посмотреть, кто там пришел. Она прикрыла рот ладонями, едва сдержав крик удивления.
За дверью девушку ожидал не человек.
А ее библиотека.
Та самая, из прошлой квартиры, из прошлой жизни. Элизабет замерла на лестнице, переполненная эмоциями от происходящего. Благодаря обострившемуся обонянию девушка почувствовала аромат бумаги, который так любила, – аромат долгих часов, проведенных в мечтах, самый лучший запах на свете. Однако через мгновение до нее снова донесся запах гниения и прервал ее мысли. «Так пахнет моя собственная смерть», – подумала она, до сих пор не привыкнув к подобному положению дел. Элизабет окинула взглядом лестницу, даже подбежала к окошку, чтобы посмотреть на улицу, но от таинственного доставщика не осталось и следа.
Убедившись, что никто из соседей за ней не наблюдает, Элизабет решила: настал момент проверить, увеличилась ли ее физическая сила с тех пор, как она стала Возвращенной. Неуверенно просунув руку под увесистую стопку книг, девушка заметила, что ей не составит труда ее перенести. Элизабет приподняла груду книг, будто она ничего не весила, и отнесла к себе в квартиру.
Со стопки упала записка, и Элизабет улыбнулась, прочтя ее вслух:
– «Простите. Хэнк».
Она рассмеялась. Ей даже стало стыдно за то, что Хэнк почувствовал себя настолько неловко, что выкупил ее старую библиотеку и принес сюда. Тем не менее это было так очаровательно, так трогательно, что Элизабет не могла сдержать радость. Она отнесла книги в угол комнаты и пообещала себе установить здесь ширму и положить подушки, чтобы снова создать уютный уголок, где она сможет спрятаться когда угодно. Элизабет уже представила, как расскажет об этом событии Беатрикс. Однако, вспомнив о ней, Элизабет вернулась мыслями и к своим обязанностям. Когда Беатрикс давала советы, чтобы помочь девушке выдержать самый трудный этап новой жизни, она также предложила ей обдумать кое-что другое, не менее важное, – создать себе новую личность.
Для тех, кто любит читать, персонажи книг – не просто слова, напечатанные на бумаге, они – живые. У них есть лица, улыбки, голоса, а самое главное – история. Элизабет прочитала сотни книг и встретилась с тысячами персонажей. Она знала, отчего они кажутся достоверными, практически реальными. Где, как не в книгах, искать вдохновение, придумывая себе новую жизнь?
Несколько дней подряд Элизабет прожила в строгой дисциплине, выполняя это задание. Каждое утро, едва проснувшись, она садилась за письменный стол и составляла список того, что еще нужно приобрести в квартиру, прежде чем отправиться за покупками.
В первую же из подобных вылазок Элизабет купила свежий номер «Морнинг пост», а также старые выпуски за предыдущие несколько дней, в поисках сообщений о собственной смерти. И о событиях в особняке мистера Фокса. Но она нашла лишь небольшую заметку о гибели Уильяма Уорда при «печальных обстоятельствах» в какой-то переделке. И всего лишь одну строчку о выловленном из Темзы теле девушки – ни имени, ни связи с Уордом. Что же касается вечера у Фокса, другая короткая статья упоминала о случайном отравлении нескольких представителей высшего света. Тёрнер был прав: смертные всегда найдут объяснение, лишь бы не признавать, что столкнулись со сверхъестественным.
Закончив читать, Элизабет решила отвлечься и, как и задумала накануне, прежде всего отправилась за подушками и изящной ширмой с осенним пейзажем для своей библиотеки.
Квартира с каждым днем наполнялась мебелью, однако настоящая работа начиналась после полудня, когда Элизабет отправлялась исследовать незнакомые ей прежде районы Лондона. Она брала с собой блокнот, несколько карандашей и зонтик. Надев ботинки покрепче, девушка шла бродить по городу: Пикадилли, потом – Вестминстер и Саут-Банк… Столько районов, в которых Элизабет не успела побывать за свою жизнь. Каждый раз она останавливалась в кафе, чтобы выпить чаю и съесть пирожное. Затем старательно записывала увиденное за день. Особенности архитектуры какого-нибудь здания, название кафе, уличную сценку, привлекшую внимание, – всё, что могло ее как-то вдохновить или помочь с конкретными деталями для собственной истории.
Элизабет потребовалось около десяти дней, чтобы придумать персонажа, в образе которого ей было бы комфортно.
Так Элизабет стала дочерью пары подёнщиков из Челси, подрабатывающих на разных заводах ради скромного заработка. Этот район буквально кишел подобного рода людьми, поэтому никто не знал, кто на кого работает, – так часто рабочая сила перетекала с одного завода на другой. Любому, кто решит покопаться в прошлом Элизабет, пришлось бы потрудиться, чтобы опросить всю округу и не вызвать подозрений. Такой вариант новой личности был в должной мере конкретным, чтобы ответить на большинство вопросов (Элизабет даже выучила наизусть названия улиц и фабрик, чтобы показать, что она там выросла), и при этом достаточно расплывчатым. Невозможно доказать, что ее родителей никогда не существовало. Она выбрала себе любимые места в Челси. В одном из пабов хозяин заведения даже извинился перед девушкой за то, что не признал постоянную посетительницу. Челси представлялся ей идеальным районом: везде проживало и работало столько людей, что хозяева этих мест не могли с точностью подтвердить, находился ли там какой-то конкретный человек. Наконец, Элизабет надо было определиться с призванием. Но что выбрать? Она должна служить Ордену, не привлекать внимания и, ко всему прочему, зарабатывать себе на жизнь. Но что она умела, кроме как…
Элизабет поняла, что решение с самого начала находилось прямо у нее под носом. Она не станет писать для журналов, нет. Кроме того, наверняка найдутся те, кто еще помнит, как девушка обивала пороги редакций. Нет, она будет писать для себя. Разве можно найти прикрытие лучше, чем работа дома? Элизабет приняла решение: первой из ее многочисленных жизней станет жизнь писательницы.
Она уже заканчивала краткое описание своей новой жизни, когда в дверь постучали. Элизабет поспешила открыть, спрашивая себя, кто же посетил ее на этот раз. Дверь широко распахнулась, и за ней показалась промокшая под проливным дождем голова с проседью – невозмутимый Тёрнер.
– Доктор Тёрнер! – радостно воскликнула
