от полутора до сотни. Сто мы, допустим, Антон Палыч, сразу нажимать поостережёмся, сказал я сам себе, а вот десятку давай попробуем. И я без дальнейших раздумий ткнул в кнопочку с соответствующими цифрами.

Сначала ничего не произошло, я даже успел подумать, что опять, наверно, холостой выстрел. Но следом за этим я как-то перестал ощущать собственный вес — лёгкость во всех членах образовалась. Аккуратно подпрыгнул и едва-едва не врезался головой в потолок, в последний момент успел среагировать и упёрся туда рукой, отрикошетив обратно к полу.

Эге, смекнул я, а не зря ведь шарик мне совсем недавно втирал про управление гравитацией, мол, в 22 веке её под контроль взяли. Десятка, это очевидно степень ослабления гравитационного поля вокруг палочки. Попробовал шагнуть по направлению к кухне и мигом переместился на всё это расстояние, в последний момент только успев упереться в косяк руками. Десять многовато, решил я и изменил коэффициент на экране на двойку. Вот это совсем другое дело… интересно, что же будет, если сотню выбрать? Думать об этом не хотелось, а вместо того я проверил радиус действия палочки — оставил её на пианино и походил кругами, возле входной двери мой вес начал ощущаться вполне обыденным образом, так что для себя я принял дальнобойность за пять метров.

Так, на часах уже шесть вечера, подумал я, пролетая мимо настенных часов с ходиками, сейчас наверно люди с Завода придут, надо тормозить шарманку. И я лихорадочно начал тыкать в разные кнопки на палочковом экране, пытаясь привести её в нерабочее состояние. Получилось это, прямо так скажем, не очень — разные коэффициенты ослабления выбирать, это пожалуйста, а вот кнопочки «Выход» там не было. А тем временем в дверь уже зазвонили, ну делать нечего, нажал на минимальный коэффициент 1,5 и отнес палочку вместе с экраном в самый дальний конец второй комнаты, может не достанет до посетителей-то…

За дверью стоял вполне прилично одетый гражданин в фетровой шляпе (!), я и забыл, что такой головной убор существует в природе, у нас-то все в лыжных шапочках ходят или капюшон накидывают.

— Антон Палыч? — осведомился гражданин.

— Самый он, — хмуро ответил я.

— Я от Егорова насчёт ваших… механизмов (нужное слово он подбирал довольно долго).

— Заходите, — распахнул я дверь, — только сам механизм, он же квадрокоптер, сейчас у Васи Дубина, так что вживую показать не смогу.

— Ничего, — ответил он, быстренько переобуваясь в тапочки и вешая шляпу на гвоздик, — мы сейчас просто побеседуем.

И прошёл в зал, откровенно озираясь по сторонам.

— Чай, кофе? — чисто для проформы предложил я, а он взял и согласился на кофе.

Ну делать нечего, сунул ему в руки последний номер «Науки и жизни», чтоб не заскучал, а сам отправился сочинять кофе с корицей. Надеюсь, в дальнюю комнату он соваться не будет, а то объясняй потом, что это за гравитационные аномалии.

Когда вернулся с разлитым по чашечкам ароматным напитком, гражданин (он, кстати, представился — Виталием Палычем его звали) сидел на том же месте, где я его оставил, и лениво листал журнал.

Изобретатель и рационализатор

— Спасибо, — он взял в руки чашку и понюхал аромат, — корицу добавили?

— Так точно, — отвечал я, — садясь рядом. Ванили у меня, извините, очень мало, а то бы и её ещё присовокупил.

— Вкусно, — похвалил гражданин мои старания. — Так значит вы Колесов Антон Палыч? Учитель математики в школе 160?

— Да, всё верно, — осторожно ответил он.

— Закончили педагогический институт три года назад?

— Я смотрю, вы неплохо подготовились к встрече, — вместо ответа сказал я, — всю биографию узнали.

— Работа такая, — скромно ответил он. — И на досуге, значит, занимаетесь изобретательством?

— И рационализаторством, — ответил я, чтобы не молчать.

— Про этот вертолётик мы всё уже знаем, так что пояснять ничего не надо. Забираем мы вашу модель для изучения и возможного масштабирования.

Я чуть не подавился — а моего согласия при этом спрашивать как бы и не надо? Но вслух ничего этого говорить не стал.

— Да ради бога. А мне что-нибудь за это будет?

— Премию вам выпишем… и этому мальчику, как его…

— Дубину.

— Да, Дубину тоже. По стописят рублей хватит?

Я вторично чуть не подавился своим кофе, и тут уже слегка озвучил своё недоумение.

— Моя или васина помощь какая-то потребуется? — спросил я как можно более обыденным голосом.

— Если понадобится, мы к вам обратимся, — лениво ответил Виталик, отставляя допитую чашку на стол. — Но я слышал, у вас и ещё какие-то изобретения имеются?

— Да, конечно, — не стал спорить я, и тут уже выложил всё, что наболело. — Только я сначала зарегистрирую их по всей форме. В патентном бюро. А потом подумаю, кому их передавать — на вашем заводе свет клином не сошёлся.

— Обиделись что ли, Антон Палыч? — усмехнулся гражданин, — это вы зря. Я немного ознакомился с вашим делом по поводу этого… чиновника из роно…

— Что вы говорите? — воскликнул я, — а разве мент… милиция то есть имеет право выдавать на сторону следственную тайну?

— Отдельным категориям граждан имеет, — веско отвечал тот, — так на чём я там остановился-то?

Я ему помогать не стал, пусть сам вспоминает, а просто встал и подошёл к окну… во дворе мальчишки гоняли в футбол, я узнал пару своих учеников из восьмого класса.

— Вспомнил, — сказал сзади Виталик, — про дело я говорил… там очень много белых пятен в этом деле. И тёмных мест тоже достаточно. Так что при большом желании его можно бы было и возобновить. В связи с вновь открывшимися обстоятельствами.

— А откроются ли эти новые обстоятельства, зависит от моего поведения, — ответил я полу-утвердительно, полу-вопросительно.

— В точку попали, Антон Палыч, — довольно ухмыльнулся тот.

— Хорошо, я обдумаю этот вопрос, — сказал я после недолгого размышления, — дайте мне пару дней.

— Берите, мне не жалко, — ответил гражданин и тоже встал на ноги… а после этого сделал пару шагов по направлению к пианино. — Ой, а что это с моим весом? — испуганно вопросил он.

— Что с ним такое? — я сумел удержать эмоции внутри, наружу ничего не прорвалось.

— Я вроде бы стал легче возле вашего пианино, — продолжил он.

— Наверно показалось, — и я подошёл к нему вплотную (да, ослабление гравитации здесь было довольно заметным), — лично я ничего не чувствую. У вас ко мне всё?

— На данном этапе всё, — в третий раз ухмыльнулся Виталик, — если надумаете чего, звоните.

И он вытащил из нагрудного кармана визитку, где чёрным по белому было написано, что служит этот товарищ в первом отделе Завода…