Шрифт:
Закладка:
Головная боль переросла в мигрень. Вот уже несколько дней она таилась где-то внутри, а теперь решила заявить о себе. Да и неудивительно: столько мыслей роилось в черепной коробке.
Все прояснилось бы, если бы вернулась память. Однако я чем дальше, тем больше боялся этого. Ромен Валинцки, о котором рассказывали остальные, казался мне настолько неинтересным, что я сам не стал бы с ним дружить.
Среда, 2 июня
13 часов 30 минут
Сегодня утром меня ждал сюрприз! Завтрак в доме № 33 по улице Жаворонков вой дет в историю.
Когда я явился на кухню, Арно с Беатрисой уже ждали меня, потягивая из чашек ройбуш (это такой чай без малейших признаков кофеина, типа чайной версии кока-колы зеро).
– Присаживайся, Ромен, – сказал Арно с улыбкой. (Натянутая, но все же улыбка – лучшее, что я мог ожидать после своего вчерашнего представления.)
– Хочешь чашку ройбуша? – предложила Беатриса, приподняв чайник (и улыбаясь еще более нервной улыбкой). – С ароматом имбиря и бергамота – твой любимый.
Я покачал головой и нехотя сел. Их натянутые физиономии приводили меня в больший ужас, чем их обида. Если честно, я бы предпочел хорошенькую взбучку.
– Прости нас за вчера, – отчеканил Арно, не переставая улыбаться (не знаю, как он это делал, должно быть, через силу), – ты действительно прав. Это твои деньги. И ты можешь тратить их как угодно.
У него покраснели уши. Я чувствовал, что не в его привычках извиняться и Арно было до смешного сложно произнести эти безобидные слова. Я оценил усилия.
– Понимаешь, просто мы волнуемся за тебя, – добавила Беатриса, – иногда такие новости показывают по телевизору… Уверен, что все хорошо?
Мне захотелось рассмеяться. Как можно спрашивать об этом в подобных обстоятельствах? Но я сдержался. Подумал, что нужно хвататься за эту протянутую маленькую трубочку мира. Это было в моих же интересах, особенно если учитывать, что я пришел с твердым намерением подключить мобильный интернет. Кроме того, я уже понял, что больше информации из них не вытяну, так как они уверены, что это только замедлит восстановление памяти.
– Да-да, все хорошо.
Усилием я растянул улыбку на лице в ответ на их гримасы. Понятия не имею, какие отношения связывали нас ранее, но так не могло больше продолжаться.
– Ромен… Хочу, чтобы ты знал… – завел Арно. – Ты обо всем можешь нам рассказывать, понимаешь… просить нас о чем угодно. Мы изо всех сил будем стараться, чтобы… чтобы тебе было хорошо. В этой ситуации мы вместе.
– Это правда, – повторила Беатриса немного плаксивым голосом, – мы желаем тебе только самого лучшего.
Казалось, они говорили искренне, хотя я не мог отделаться от ощущения, что Арно собирался сказать «чтобы к тебе вернулась память», а не «чтобы тебе было хорошо». Да и насчет Беатрисиного «самого лучшего» я тоже не был уверен, что оно отвечает моим ожиданиям. Однако все это относилось к темной стороне силы, старающейся соблазнить меня, юного падавана[12]. Надо сопротивляться, не сдаваться, а от одной только мысли разыграть с Арно сцену «Я твой отец» становилось жутковато.
Поэтому я решил показать себя с лучшей стороны. Возможность подвернулась самая подходящая – я лишь об этом и мечтал.
– Хочу 4G-интернет с двадцатью гигами.
Повисла тишина. Наверное, про такие моменты в книгах пишут «тихий ангел пролетел». Думаю, за это время могла продефилировать целая армия ангелов.
Скачок в будущее. Крупный план на лица и пустые взгляды.
– На мой десятый айфон, – уточнил я, чтобы меня лучше поняли.
– 4G… интернет… и двадцать гигов?
Голос Беатрисы дрожал, словно осенний лист, который вот-вот оторвется от ветки, поддавшись порыву ветра. Мне стало жаль: я не хотел ее ранить.
– Если это не дорого, конечно, – добавил я.
– Э-э-э… да дело не в этом, – ответил Арно, – просто мы думали, ты заговоришь о другом…
Ага, например, как закидываюсь кокаином в обеденный перерыв в школе. Или глотаю экстази. Или что там еще есть – на этом мои познания о наркотиках заканчивались. Я понял, что разочаровал их, и решил сказать об этом:
– Извините, что разочаровал.
– Да просто мы не этого ожидали… – ответил Арно.
– Мобильный интернет не в наших правилах, – забеспокоилась Беатриса. – Зачем он тебе? Дома есть вайфай. Арно, ты же скачал ему шахматы?
Но не успел он ответить, как она продолжила:
– Раньше тебе этого хватало. С интернетом в телефоне ты совсем ничего не будешь делать. Да молодежь так все свое время растрачивает!
Беатриса напомнила мне спятившую воробьиху, которая не узнаёт яйцо в собственном гнезде.
Мне стало не по себе. Все это было по моей вине, и я уже собирался дать задний ход, как Арно произнес с несколько вымученным задором:
– А что? Пожалуй, это хорошая идея. В нашей ситуации нужно стимулировать память любыми способами. Я займусь твоим интернетом сегодня же.
Тут, наверное, и я впал в ступор. Беатриса, казалось, уже совсем ничего не понимала: она смотрела на мужа, словно он тоже был странным яйцом. Типа яйцом пришельца. Мне стало жаль ее. Из-за моей чертовой амнезии ее аккуратный мирок переворачивался вверх дном. Но, если честно, я был очень доволен. Элиас будет гордиться мной! Сегодня днем мы славно повеселимся у него дома.
Я горячо поблагодарил Арно. Думаю, он тоже остался доволен.
Перед уходом он сказал мне, улыбаясь:
– Рассчитываю на тебя.
Так как я был слишком счастлив, то не стал раздумывать, что именно он имеет в виду, и бодро ответил:
– Не подведу!
В лицее я был на седьмом небе. Услышав хорошую новость, Элиас ответил: «Круто», – и мы договорились встретиться у него в три часа. Будет просто супер!
21 час 30 минут
Короче, все прошло не так, как я ожидал. Среда и впрямь день, полный сюрпризов.
Я сел на трамвай и добрался до дома Элиаса. Позвонил. Никто не открыл. Я позвонил еще раз. Все равно никто не ответил. Тогда я решил набрать его по телефону.
– Алло? – раздался голос Элиаса.
– А, Элиас, это я. Я…
– …Эй! Эй! Ты подумал, я поднял трубку? И нет, попался, чувак. На самом деле я занят, а ты говоришь с автоответчиком. Да уж, не прет тебе, но, если ты крутой парень и сообщение твое будет огонь, я перезвоню. А если нет… да и хрен с тобой!
Звуковой сигнал
